Искра в аметисте - стр. 18
Охота!
Из-за кустов выскочили борзые и понеслись в нашу сторону.
‒ Давай, беги! ‒ стала я толкать оленя в мягкую морду, схватилась даже за рога, в попытке его увести. ‒ Тебя растерзают! Беги же! Ну-у…
‒ Уже поздно, ‒ от спокойных слов отца, я чуть было не взвыла. ‒ Надо было добить…
Зверь попытался встать, но копыта проскользнули по сокрытому под снегом льду. Только подняла глаза, как из леса вслед за псами стремительно выехал всадник.
Поднимая клубы искристого снега, с кабаньим копьём наперевес он мчался прямо на нас! Меня передернуло от недоброго предчувствия. За ним тут же из леса показалась кавалькада сопровождающих. Все были явно благородных кровей, разодетые сплошь в меха соболиные, шапки песцовые. Разогретые, разъяренные, жаждущие добычи и крови.
‒ Прости, ‒ прошептала животному, глядя в глаза, ‒ теперь я тебя не спасу…
Рядом с нашими ногами легли три стрелы. Всадник наехал, не жалея коня, оттесняя нас от умирающего оленя. Отец успел меня оттащить от животного в самый последний момент. Я бы закричала, будь у меня силы, но сил не было. Не могла даже сопротивляться стальной хватке лорда Сарфа.
Собаки плясали вокруг и лаяли, не решаясь приблизиться. Всадник ловко выпрыгнул из седла, сбрасывая меховую накидку, поигрывая копьём и желваками на распаренном, но будто обтянутом ремнями лице. Свинцовые глаза были такими же пронзительными, как у отца, но в них играла какая-то необузданная жажда крови. Он посмотрел на меня исподлобья:
‒ Никак, браконьеры в моём лесу, ‒ мягкий и глубокий его голос не вязался с внешностью, ‒ Сегодня, видать, у нас два праздника: пир в честь славной охоты, и повешенье оборванцев. Как думаете, здорово же они будут болтаться, скажем, вон на том дереве?
Он обернулся к своим сопровождающим, те, распалённые скачкой, занялись хриплым смехом. Отец заслонил меня плечом:
‒ Побойтесь Всевышней, славный владетель, мы всего лишь странники, ненароком забредшие на ваши земли.
«Славный владетель» с прищуром оглядел отца с головы до пят, будто что-то прикидывая, а потом указал на нас остриём копья, будто с трудом растягивая улыбку.
‒ А я пошутил…
Он хохотну, а потом и вовсе залился смехом, отвернувшись и утратив к нашим персонам всякий интерес
‒ Надо же, какой монстр! ‒ самодовольно воскликнул, подходя ближе, охотник. Явно молодой, пусть и с обветренным лицом, полновластный лорд из высшего Дома. ‒ Гнали от самого Ложского озера.
Он приблизился к оленю и схватил за рога. А лорд Сарф покрепче сжал меня в объятиях.
‒ Прекрасное украшение для замковой гостиной, не так ли, Баркус?
‒ Милорд! ‒ обратился к молодому аристократу, видимо, тот самый Баркус. ‒ Я бы на вашем месте добил животное, чтобы не мучилось.
‒ Зачем? Ему и так осталось немного!
Милорд ткнул копьём в рану умирающего хранителя лесных владений. Мне ничего не оставалось, кроме как, сжать твёрдую руку отца своей холодеющей ладонью.
‒ Сегодня будет большой пир! ‒ высказался один из охотников. ‒ Завалили самого вожака! Йодас знает, сколько он бегал и путал следы.
‒ Теперь стаю будет легче выследить, ‒ отозвался, кто-то еще, ‒ они без ‒ всего лишь тупое стадо.
Нас с батюшкой демонстративно не замечали. Да и кто будет обращать внимание на двух простолюдинов, одиноко стоящих в сторонке. А путешествовали мы именно, как простолюдины ‒ под видом обычного лекаря и его дочки. Вещи, как отец и обещал, оставили на одном из постоялых дворов, щедро заплатив хозяину, за сохранность. Оставалось уповать на, что нас действительно не вздёрнут.