Искра твоей души - стр. 38
Мне показалось, что огромная холодная ладонь легла на лоб, забирая часть боли и огня. Знакомое мужское лицо склонилось к моему лицу, покрытому испариной лихорадки. Янтарные глаза подобные текучему мёду смотрели с тревогой и сожалением.
— Тиан… — Я взметнулась, приподнялась, но без сил упала назад, облизнула пересохшие губы. — Тиан… Я не хотела! Она… Кларисса заставила меня. Это правда! Не умирай! Я всегда буду помнить…
Я слепо тянула руки к магу, который должен быть мёртв.
— Она бредит, — произнёс голос Себастиана Лласара. — Холод на лоб не помогает.
Меня до краёв заполнила чернота и лишь в сердцевине тела, медленно расширяясь, бился маленький огонёк. Магическая искра, оставленная Тианом, продолжала бороться с чёрными лозами. Я была опутана ими изнутри и снаружи. Шипы терзали плоть, но я уже не кричала.
Несколько раз хлопнула дверь в комнату.
— Следите за девчонкой. Она обязана выжить.
Этот голос мне не понравился: капризный, звенящий, властный. Я поморщилась и застонала.
— Чего ей сделается?! — прокаркал кто-то третий.
Герата… Я узнала старую ведьму.
— Ваша проклятая магия убивает Доротею.
Опять Себастиан. Невозможно забыть тёплые глубокие ноты в его голосе.
— Её магия не может убить.
— Любая магия калечит. Не притворяйтесь, что потеряли память!
— А что ты забыл в комнате девчонки, Лазарь?! — возмутилась Герата. — Убирайся! Пошёл вон! Мне нужно переодеть девицу.
— Лазарь? — удивлённо повторила я, повернула голову. — Почему Лазарь..?
Кривая, сгорбленная фигура, подволакивая ногу, удалялась от постели. Я закрыла глаза, чувствуя, как тьма во мне обращается в свет.
13. 13.
Я не замечала времени: была как бабочка, готовая выпорхнуть из тугого кокона. Искра внутри моего тела помогала биться сердцу и разгоняла кровь. Боль ушла, оставив слабость и сонливость. Я спала, дремала, просыпаясь от прикосновений Гераты и её настойчивого колючего голоса.
— Пей!
Она подносила к моим губам кружку с отваром, а я жадно глотала горячую горьковатую жидкость.
— Спи и не рыпайся. Искра сделает своё дело. Ты везучая. Легко перенесла оборот.
С этими словами Герата уходила.
Фанни помогала мне дойти до ванной и обратно на заплетающихся ногах. Затем я снова падала на постель и засыпала. Всё это походило на обычную болезнь, которая постепенно отступала, а я наполнялась силой.
Герата стала реже навещать меня, не сидела возле постели, как в первые дни. Я всё меньше спала и просто лежала, открыв глаза. Не зная, чем себя занять я много размышляла о Тиане: о том, что произошло между нами, как он поцеловал меня перед прощанием. Я продолжала ощущать вкус его губ, отчаянье молодого мужчины, обречённого на смерть, притягательный жар тела. Чужой, но такой близкий. Я думала о маге так, словно он правда всегда любил меня. Эти мысли поддерживали и согревали в одиночестве.
Фанни убежала за обедом и оставила дверь приоткрытой. Я сразу узнала неровные, с тихим шарканьем шаги, услышала, как Лазарь остановился перед порогом. Он не решается постучать?
— Войдите, господин Лазарь, — позвала я. — Проходите и посидите со мной.
Мне показалось, что секретарь вздохнул, дверь скрипнула. Он сел на стул в ногах кровати. В этом была определённая неловкость: мужчина в комнате незамужней девушки, я, укутанная одеялом, в одной нижней рубахе, мы одни. Строгий голос мамы так и звучал у меня в ушах: «Это же неприлично, Доротея!».