Искра. Последняя роль - стр. 3
– Через пару недель моя секретарша уходит в декрет, как раз освобождается местечко. Работа легкая: принимать звонки, сортировать документацию. Вы как раз подлечитесь после сегодняшнего и милости прошу в мою собственную компанию, – с гордостью подытожил «большой босс».
Блондинка пару минут помолчала.
– Хорошо, давайте попробуем. Выбора-то у меня нет. Или к вам или опять обивать пороги, бегая по собеседованиям.
– Вот и отлично, думаю, вы не разочаруетесь, раз уж судьба нас сегодня столкнула, значит не зря. Меня, кстати, Станислав Аркадьевич зовут. А вас?
– Нина.
– Студентка, комсомолка, спортсменка и, наконец, просто красавица, – с кавказским акцентом процитировал он известного киногероя, чем вызвал легкую улыбку девушки.
Большой черный автомобиль въехал в единственную арку и попал в небольшой «колодцеобразный» дворик.
– Вы здесь живете? – Стас не смог скрыть удивления, а потом и разочарования.
– Ну, что имеем от государства, и на том спасибо.
– В каком смысле?
– В прямом. Я детдомовская. После выпуска получила однушку на окраине города.
Он извинился за проявленную бестактность и предложил проводить до квартиры.
– Это лишнее, я дойду. Давайте просто обменяемся контактами.
Категоричность ее тона не позволила мужчине настаивать на своем предложении. Получив от него визитку с номером телефона и адресом предприятия, белокурая девушка с каменным лицом сообщила, что рада знакомству и вышла из машины.
Нина вошла в квартиру. Отсутствие ремонта ощущалось уже с прихожей. Цветы на обшарпанных, еще советских, обоях встречали хозяйку поблекшими лепестками. В крохотной кухне ютились раковина, небольшая, исцарапанная ножом, столешница, холодильник «Саратов» и видавшие виды стол со стулом. Одним. Потому что здесь никогда не случалось проходить шумным застольям или встречам старых друзей. Лишь временами к ней заглядывал Петя, единственный человек, которого она всегда была рада видеть. Они были ровесниками, и вместе выпустились из детского дома. Еще в стенах приюта парень предпринял робкие попытки ухаживать за Ниной, но девочка-подросток слишком дорожила их дружбой и всегда напоминала о дистанции. Однажды Петр набрался смелости и поцеловал ее, за что тут же получил пощечину. С тех пор, нерешительный по натуре, он больше не стремился покинуть френдзону. Сейчас им по двадцать пять. Из щупленького очкарика юноша превратился в интересного статного мужчину, а она – в невероятно красивую лесную нимфу с длинными локонами, что были белее снега. С годами личное пространство между молодыми людьми не уменьшилось ни на миллиметр. Петя всегда приходил на помощь, выбрав участь жилетки для слез. Ему так тяжело давалось выслушивание историй о очередном подонке, бросившем Нину, но он был готов на все, лишь бы не потерять ее. По выходным, когда Петр приходил с полным пакетом «вкусняшек», они смотрели на его ноутбуке скаченные фильмы. Точнее, смотрела Нина, а он тайком поглядывал на нее и мечтал прикоснуться к ее шелковой коже, обнять и, наконец, позвать вкус манящих чувственных губ. Но все, что парню доставалось, это легкое объятие при встрече и поцелуй в щеку на прощанье.
Девушка сбросила рваный пуховик, разулась и прошла в единственную, скромно обставленную, комнату, служившую ей и залом, и спальней. Она остановилась напротив старого трельяжа. Стянув водолазку и юбку-футляр, Нина осталась в черном нижнем белье и исполосованных «стрелками» колготках. В зеркале она увидела огромную гематому на левом плече, такая же красовалась и ниже, на бедре. Кожа от колена до щиколотки была усыпана мелкими царапинами и ссадинами.