Искра Божья - стр. 11
Смирившись с отсутствием доступа к телу сына, Алина Максимовна начала штурм мозга посредством телефонной связи. Звонила чуть ли не каждую минуту. Осадить ее в этом напоре оказалось сложнее, но в итоге мать и сын пришли к компромиссу, что Тим сам без напоминания звонит маме по понедельникам и средам. Мама же звонит, когда действительно что-то важное. Со временем Алина Максимовна переняла у бабушки бразды правления научной и издательской деятельностью деда и отца, стала жутко занятой, а сын – относительно свободным.
- Хорошо я питаюсь, хорошо. Я всё-таки врач, все про язву желудка знаю.
Только тут же припомнился разговор с Мариной и ее фраза «Да какой ты врач!». Но мама, конечно, такого не скажет. Хотя мама необъективна в своей слепой любви к сыну, и для неё своя правда. Тогда кто же скажет ему настоящую правду? Да и есть ли она?
Отец пришел поздно, когда Тимофей решил было остаться ночевать у родителей и переговорить с ним уже с утра. Тот отказался от ужина, засев в кабинете, куда сын и отправился, расставлять все точки над и.
- Пап, я хочу с тобой поговорить.
- Проходи, садись, - кивнул головой Алексей Тимофеевич в ответ и отложил стопку бумаги на край стола.
Кабинет у Тихомирова-сына был сделан по образцу кабинета Тихомирова-отца, а на внука всегда наводил трепет огромный массивный секретер и дубовый стол. Себе Тим такого кабинета не хотел, хотя и признавал, что выглядит это солидно и представительно.
Сев в кресло, сын внимательно посмотрел на отца. Тот ответил ему тем же.
- Мы с тобой не правильно друг друга поняли, пап, - начал Тимофей. – Я не хочу перебирать бумажки, проставлять печати и договора степлером скреплять. Я хочу реальную работу, пациентов хочу своих. Пусть и под контролем, но лечить. А в хирургии хочу оперировать, а не исполнять обязанности управляющего.
Алексей Тимофеевич тяжело вздохнул. Он, имея поддержку своего отца и обладая неоспоримым талантом оперирующего кардиолога, поднялся легко и уже так высоко в своей профессии, давно состоялся как хирург, что ему было тяжело представить, каково его сыну пробивать путь самому. Тем более, что таланта у Тима особого и не было, а позволить тому стать посредственным врачом, позорящим фамилию, Алексей не мог. Вот и получалось, что по мнению отца, наилучший вариант для него – это управляющий клиники. Мнение сына в этом вопросе не учитывалось.
Договориться с Тимом по-хорошему не получилось, пришлось, выкручивая руки, идти на хитрость в надежде, что упорствовать сын не будет. Повозмущается, поругается, но примет все как должное и начнет вникать в дела медцентра. По мнению Алексея, сын был из той рыхлой породы людей, которых устраивало благополучное существование, ради которого можно и поступиться собственными интересами и планами.
Занятый больше работой, карьерой, преподавательской деятельностью, Алексей видел Тимофея однобоко – как вполне беспроблемного, довольного своим положением ребенка, позже подростка и уже юношу с квартирой, машиной и вереницей девиц. В важных вопросах Тим пасовал или шел на удобный отцу компромисс. Принципы не отстаивал, свои суждения чаще всего держал при себе. Не видел отец в сыне стержня, не воспринимал всерьёз его намерения и даже предположить не мог, что Тим решится на следующие слова.