Исковерканный мир - стр. 6
– Что излагать? – растерялся Дмитрий, чувствуя, как страх в его душе сменяется раздражением.
– Вам виднее, – заметил комиссар, так и не оторвав взгляда от записей.
«Да что он, в самом деле?! – разозлился Дмитрий. – В кошки-мышки со мной, что ли, играет?»
Комиссар молчал. И тогда Дмитрий, не выдержав затянувшейся паузы, выпалил:
– Я не понимаю, в чем, собственно, дело. Да, мой отец – дворянин, но я даже не помню его. С родственниками в Германии я никаких контактов не поддерживаю! Я честно работаю на своем месте, и мое отношение к нынешнему режиму не мешает мне выполнять свой долг.
Комиссар наконец-то поднял на Дмитрия свои бесцветные глаза и посмотрел на него с нескрываемым интересом..
– Складно говорите… – пуская дым носом, произнес он. – Вы-то нам и нужны…
– Наконец-то! – все более распалялся Дмитрий. – Впервые кому-то нужен! Что, не привыкли?! А мне скрывать нечего! Да, нынче я имел неосторожность публично высказаться, якобы Эрмитаж закроют, а картины раздадут солдатне. – (Комиссар поднял брови, так, словно услышанное явилось для него приятным сюрпризом.) – Но это шутка, понимаете, шутка?!
Дмитрий осекся. Сердце бешено колотилось, в висках стучало, и колени предательски подрагивали. Комиссар сплюнул в мусорную корзину подле стола и туда же стряхнул с папиросы столбик пепла.
– Да-а… – протянул он. – А мы-то собирались отправить вас в заграничную командировку… Но с таким-то гонором вас дальше Соловков не пропустят.
Дмитрий ошеломленно молчал. Услышав слово «Соловки», он вздрогнул и хотел что-то сказать, но только обреченно махнул рукой, и наконец все-таки сел: ноги окончательно отказались держать тело в вертикальном положении. Комиссар то ли откашлялся, то ли просмеялся, прикрывая ладонью рот, а затем, пустив струю табачного дыма прямо в лицо Дмитрию, продолжил:
– Но не все так трагично, товарищ, не все так трагично. Если бы вы были, к примеру, членом ВКПб… – Он затушил сигарету. – Я настоятельно рекомендую вам стать членом ВКПб. Без этого сегодня трудно выехать ТУДА. – Сказав это, он почему-то махнул рукой в сторону сейфа. – На вас пришел запрос из Румынии. В поместье некоего графа Влады найдена древняя картина, и именно вас, как ведущего специалиста в своей области, рекомендовали хозяину европейские эксперты. За ваш труд буржуи готовы платить золотом, а деньги нашему молодому государству, ох, как необходимы… – Скрипя кожаными ремнями, он поднялся из кресла. – Однако, в контексте Бессарабского конфликта мы можем отправить туда только по-настоящему надежного товарища…
– А я, значит, ненадежный? – вырвалось у Дмитрия. Он тоже встал.
– Думали надежный, а оказалось ненадежный, – неожиданно хохотнул комиссар. – Идите. Пока. Но подумайте, подумайте… – он уселся обратно в кресло, – И мы подумаем… Вот это не забудьте, а то, не ровен час, тут и останетесь… – протянул он Дмитрию пропуск.
Вопреки ожиданиям, на пути к выходу его коварно не схватили и не препроводили в камеру… Он беспрепятственно добрался до вестибюля, оставил пропуск у дежурного и вышел наружу. На вечереющей мокрой улице его ждала взволнованная Аннушка. При виде Дмитрия лицо ее осветилось радостью и тревогой.
– Ну?! – коротко спросила она.
– Все хорошо, милая, все хорошо, – рассеянно ответил Дмитрий. – Я провожу тебя домой.