Исключительное право Адель Фабер - стр. 2
Листая воспоминания Адель как страницы книги, я видела, как последние полгода её жизни превратились в кошмар. Набожная, скромная женщина, привыкшая к тихой жизни в загородном поместье, вдруг оказалась вынуждена посещать светские рауты, где мужчины «случайно» касались её обнаженных плеч, целовали руки дольше положенного, шептали двусмысленности. Для меня, выросшей в двадцать первом веке, это могло показаться безобидным флиртом. Но для Адель каждое такое прикосновение было пыткой. Каждый вечер она молилась, прося прощения за то, что позволяет чужим мужчинам такие вольности.
А муж... муж лишь холодно наблюдал, как его жена краснеет и бледнеет от непристойных намеков его деловых партнеров. Теперь я знаю — он торговал её репутацией ради выгодных сделок...
В памяти Адель я нашла ответ, почему её муж так резко изменил привычный уклад их жизни. Крупный заем, взятый на расширение торговли с колониями, нужно было возвращать. А когда стало ясно, что прибыль не покроет долг, герцог решил использовать красоту своей набожной жены как приманку для потенциальных инвесторов.
«Вы же не думали, что я стану...» — помнился мне её испуганный шепот. «Глупая, — хмыкнул муж, — просто будь любезной. Остальное они додумают сами».
И она была любезной. Краснела, бледнела, но терпела. Пока не слегла с той злосчастной лихорадкой. А очнулась уже я — Алина Вершинина, руководитель отдела продаж, жертва автокатастрофы, измены мужа и предательства подруги...
Я бросила взгляд на свое отражение в высоком зеркале. Адель действительно была красива — светлые волосы, тонкие черты лица, большие глаза. Идеальная кукла для светских приемов. Только вот теперь в этих глазах появился стальной блеск, который так пугает окружающих.
Как ни странно, больше всего мне помог опыт работы в продажах. Светское общество мало чем отличалось от корпоративных интриг — те же игры, те же маски, только декорации богаче. А «деловые партнеры» мужа напоминали особо настойчивых клиентов, с которыми я научилась справляться ещё в первый год работы.
Адель их боялась. Я — нет…
Взяв гребень, я начала вынимать шпильки из прически. Память услужливо подкинула еще один эпизод — как Адель плакала после очередного приема, где один из «доброжелателей» мужа прижал её к стене в темном коридоре. Она вырвалась и убежала, а муж потом отчитывал её за неподобающее поведение. «Он же всего лишь хотел поговорить, дорогая. Ты слишком мнительна».
Ирония судьбы — я попала в тело женщины, которая так отчаянно хотела сбежать из этой золотой клетки, что её душа просто... ушла? А может, сейчас она там, приходит в себя в больничной палате в моем теле? Надеюсь, ей там легче...
Горничная помогла мне переодеться в простое домашнее платье. Оно напоминало ночную рубашку из моего времени — светлое, свободное, без корсета. Блаженство. Я подошла к окну, глядя на темнеющий сад. В такое время Адель обычно молилась, но я предпочитала думать. За три месяца я многое изменила в её жизни. Начала ездить верхом, читать газеты, интересоваться делами поместья. Слуги шептались, свекровь удивлялась, муж злился. Но впервые за долгое время я чувствовала себя... живой?
Сегодняшний скандал был неизбежен. Мсье Оноре — очередной «важный партнер» — оказался слишком настойчив. Муж специально оставил нас наедине в алькове, надеясь... На что? Что его жена станет разменной монетой в большой игре?