Исключительно моя - стр. 52

И все эти характеристики происходят по одному ему известному, алгоритму. Только знать бы по какому. Мне нужно научиться понимать его, чувствовать, предугадывать.

Открываю дверь в спальню, вхожу и замираю.

В комнате темно. Всего пара потолочных светильников горит над диваном, и свет душевой кабинки тускло освещает остальную часть комнаты. Вадим стоит под струями воды, и я зависаю на этой картине. По красивому, крепкому телу стекают ручейки пенной воды, мне кажется я даже отсюда чувствую запах его геля для душа. Он поднимает на меня глаза, и мы несколько секунд просто смотрим друг на друга.

- Иди ко мне, - говорит он. Оттуда не слышно звука, но я отчетливо читаю по губам.

Мысли разлетаются осколками. Раздеваюсь и шагаю за стекло. Я не просто выполняю его требование, я хочу к нему.

Делаю шаг под воду, Никольский привлекает меня к себе, поднимает пальцем за подбородок и нежно целует. Кладу руки ему на грудь и, лаская, изучаю твердые мышцы. Когда мои ладони спускаются на живот, его штормит, и он глубже проникает в мой рот. Не остается и следа от недавней нежности.

Мужские пальцы впиваются в бедра, припечатывая меня к запотевшему стеклу. Прервав поцелуй, он пьяно сжигает меня глазами.

- Ты - мое безумие, - хрипит в губы, а у меня переворачивается все внутри.

Мне так нравится, что он восхищается мной, что я разжигаю в нем такой огонь. Закидываю на него руки, он горячий, возбужденный и безумно хорошо пахнет.

Вадим оттягивает мою нижнюю губу зубами, а потом отпускает и проходится по ней языком, влажно, неторопливо.

Внутренняя дрожь запускает по телу мурашек. Я уже горю между ног, чувствую желание и, сама от себя не ожидая, шепчу с мольбой:

- Я хочу тебя.

- Не спеши.

Он улыбается, наливает в руку гель, неторопливо намыливает меня и тянет под воду.

Плавлюсь от его прикосновений, от скользящих по коже, ладоней, вызывающих всполохи огней и тягучее напряжение в области таза. Смывая пену, проходится руками по всему телу, и я больше не могу себя контролировать. Стону, прикрыв глаза от удовольствия. А когда он заводит руку в промежность, распахиваю глаза от прострелившего, словно током, импульса.

- Нравится? – Вадим придерживает меня одной рукой, иначе я бы свалилась, ноги подкашиваются и хочется повиснуть на нем.

- Даа, - получается с воздыханием.

Проделывая там манипуляции, он присасывается к жилке на шее, и я тону в ощущениях. Безумно хорошо, томительно и чувственно.

Когда вода смывает последние пенные остатки, он осторожно отстраняется и отпускает меня. Выключает воду.

- Выходи.

Разнеженная и возбужденная, я медленно вытираюсь, Никольский вешает свое полотенце на крючок, с моим делает то же самое и тянет меня в комнату.

- Иди сюда, - говорит, подходя к дивану.

Усаживает меня и опускается на колени.

- Поставь ступни на диван.

Вспыхиваю, его глаза на уровне… Черт! Смотрю на него сверху вниз и не могу пошевелиться.

- Яна, сделай то, что я прошу, - повторяет спокойно, но требовательно.

Ставлю и, не успеваю опомниться, как Вадим обхватывает руками мои ноги и, раздвигая их, тянет на себя.

Вздох! Сладкий стон.

Он впивается губами в мою плоть и вводит в меня язык.

- О, Боже, Вадим! Ааа!

Лаская, поднимает на меня глаза. В мозгу проскакивают последние искры неловкости, со мной это впервые.

Периодически закрываю глаза, а когда открываю, вижу его действия, и это еще больше распаляет. Язык творит чудеса, тараня то нежно, то настойчиво промежность и клитор, время от времени переключаясь на внутреннюю поверхность бедра.