Исключительно моя - стр. 48

- Привет, - все же притягивает меня к себе и целует. Взасос, прямо на глазах студентов, проходящих мимо. Ловлю, конечно, свою порцию кайфа. Но и дискомфорта тоже, потому что, когда он отлипает от меня вижу заинтересованные событиями в машине, глаза девчонок с первого курса. Я у них читаю психологию, ужас. Хорошо, хоть стекла тонированы.

Даже не знаю, стоит ли обговаривать это с ним, но как-то это не прилично при моей профессии. Да, скажу, но не сейчас, и не сегодня.

- Поехали поедим?

- Поехали, - соглашаюсь.

Вчера успела приготовить только суп, зато проверила все работы, засидевшись допоздна. Теперь выходные будут свободны.

Всю дорогу Никольский беседует с кем-то по работе, ругается и нервничает. Что-то пошло не по плану, как я поняла, и полчаса к ряду выгребают все. Я молчу, изредка поглядывая на его профиль. Прямо несостыковка. Вадим в компании и Вадим-начальник – две разных ипостаси. Сейчас он жесткий и принципиальный, а еще очень серьезный.

Обедаем в том же ресторане, где встречались со Шмелевым, и в той же кабинке, хотя в зале занято всего лишь несколько столов. Никольский переключается на другую волну, говорим о Питере, о временах, когда Маша жила там, о том, как я познакомилась с Мироном.

Под конец официантка приносит счет и кладет на стол папку с какими-то бумагами.

- Вадим Александрович, ваш водитель привез, попросил передать.

- Спасибо, - говорит Никольский.

Открывает, бегло просматривает содержимое, пару раз задерживаясь на каких-то чертежах.

А потом оттуда же, достает цветной бланк в файле и кладет передо мной. Внутри под прозрачной пленкой вижу ключи.

Девушка убирает со стола посуду и удаляется.

- Это дарственная от твоего отца на его долю в квартире и новые ключи. Ему купили жилье на другом конце города, обустроили всем необходимым. Купили зимнюю одежду и обувь. У него последние ботинки украли.

Беру в руки документ, слезы наворачиваются на глаза. А еще ужасно стыдно за папу, он не на много старше Никольского, а выглядит, как бомжеватый старик. Надеюсь, не он ездил оформлять эту дарственную, не хотелось бы, чтобы они встретились.

- Спасибо, - стараюсь совладать с минутной слабостью.

- А теперь о нас, Яна.

Поднимаю глаза, что-то внутри переворачивается. Лицо Вадима выглядит сосредоточено.

- Свой график тебе придется подстроить под меня, кроме работы, разумеется. Если я хочу тебя видеть - дела, подружки, маникюр и прочая возня уходят на второй план, и ты едешь ко мне или ждешь, где я скажу. Исключение составляют только проблемы со здоровьем.

Кроме меня, в твоей жизни нет мужчин, даже друзей или коллег по работе. Никаких «просто зашли выпить кофе» и тому подобное.

Мою личную жизнь до тебя мы не обсуждаем, если посчитаешь нужным, твою тоже.

В деньгах я тебя не ограничиваю. Никогда подобного не практиковал, но в этот раз решил так.

Дальше. Ты четко следуешь инструкциям твоего врача и вовремя принимаешь противозачаточные. Я не хочу пользоваться презервативами.

В постели нет слова «нет», если я хочу, ты делаешь.

Мое сердце, и без того частившее во время его тирады, забивается в бешенном ритме. Похоже, я рано расслабилась. Наверное, мою мысль транслируют испуганные глаза, и Никольский добавляет более мягким тоном.

- Я не имею ввиду извращения или причинение боли. Но все, что подразумевает допустимый, удовлетворяющий фантазии обоих, секс, должно тобой восприниматься естественно.