Искалеченный мир - стр. 9
Из леса показались две человеческие фигуры, старающиеся передвигаться как можно быстрее. Что получалось неважно, поскольку один тащил на себе другого.
Алмаз вскинул «калашников», в оптику рассматривая приближающиеся фигуры. Опрометью бросаться на помощь никто не спешил. Зуб на Суровцы имело изрядное количество всякой погани, и не факт, что это не было манёвром, с помощью которого население посёлка пытаются сократить на четыре единицы. Из чистой сволочности. Прецедентики бывали, чего уж там…
Шатун напряжённо таращился в бинокль, тоже пытаясь вникнуть, насколько правдивой выглядит ситуация. Судя по его молчанию, ничего подозрительного он пока что не находил.
– Помогите, мать вашу! – истошно заорал тот, который передвигался на своих двоих. – Загнёмся же, падлы!
– Герман! – Узнав голос идущего, Книжник подпрыгнул в сидячем положении. – Да что вы тормозите-то?! Герман, я иду!
Он соскочил со скамеечки на землю, вознамерившись припустить в сторону леса. Шатун сграбастал его за шиворот, швырнул в объятия Лихо, поймавшей Книжника на приём и усадившей на место. Книжник скривился от боли и чуть присмирел.
– Герман, точно… – Алмаз опустил автомат и посмотрел на Лихо. Шатун согласно кивнул и, приняв однозначное решение, спрыгнул на дорогу со своего лежбища.
Приглушённо хлопнули выстрелы. Герман, высокий, сутуловатый человек, лет пятидесяти с хвостиком, палил в кого-то, пока ещё невидимого для друзей, но наверняка опасного. Одной рукой придерживая безвольно повисшего на нём человека, другой безостановочно жал на спуск своего «стечкина», с которым не расставался даже в местах общего пользования. Обойма кончилась.
– Шатун, сволочь, давай сюда! – яростно взвыл Герман, издалека узнав приметную фигуру. – Там…
Последнее слово заглушили выстрелы Алмаза.
– Шипач! – охнула Лихо, увидев то, что выскочило из леска вслед за Германом. – Шатун, пошёл!
Шипач был гибридом кабана и ещё какой-то тварюги, прибавившей к звериной мощи парнокопытного торчащие во все стороны изогнутые шипы длиною сантиметров в десять. Придававшими ему сходство с дефективным кактусом. Но даже не шипы делали его опасным. А то, что вследствие мутации его шкура приобрела поистине пуленепробиваемую крепость. Разве что бегал он раза в два медленнее настоящего кабана.
«Хамелеоны» на груди всех четырёх вспыхнули радужным сиянием, Шатун рванул с места под аккомпанемент выстрелов. Двести с лишком метров обычный человек пробегает секунд за тридцать – тридцать пять. Громила уложился в двенадцать.
– Первый, у нас тревога! – взволнованно частила в рацию Лихо. – Первый, тревога! Нужна помощь, как слышите?
– Помощь идёт! – мгновенно отозвалась рация. – Что у вас опять? Два «пешехода»?
– Шипач! – Лихо рявкнула в рацию так, что у собеседника неминуемо должно было заложить уши. – И Герман-Знаток, кого-то на себе прёт, как поняли?!
– Ебулдыцкий шапокляк… – родилось в эфире любимое изречение Андреича. – Да что за день такой сегодня! Держитесь, ребята на подходе!
Вслед за первым шипачом из леса появились ещё два. Следом за этим последовала пара синхронных падений челюстей – Лихо и Книжника. Шипачи никогда не собирались в стаи. До сегодняшнего вечера.
Алмаз завалил первого – пули вошли точно в единственное, наверное, уязвимое место: в глаза. Громадная туша завалилась на бок, ломая шипы. Шатун поравнялся с Германом, перебрасывая его ношу себе на плечи. Герман мгновенно перезарядил «стечкина» и яростно начал давить на пуск, сдерживая оставшихся шипачей. Шатун рванул обратно.