Искалеченный мир - стр. 12
– Да нет никаких провалов, – примирительно призналась Лихо. – Но витает что-то такое в воздухе, морально придавливать начинает. Не нравится мне это. Да ещё «пешеходы», которых с одного правильного выстрела в горизонтальное положение без последующих плясок не перевести. Шипачи ещё эти… Ты, Герман, видел когда-нибудь, чтобы шипачи больше одного бегали? Я – нет.
– Аналогично, – вздохнул Знаток. – Шастает что-то эдакое, расплывчатое. Однако ж – без всякого ощущения, позитивом прозываемого. Есть соображения?
– А нет никаких соображений, – поджала губы Лихо. – Одни только хреновые предчувствия, причём стойкие до отвращения… Может, этот твой «выпаданец из неизвестности» ясность внесёт?
– Может, и внесёт…
ГЭВ приблизилась к посту, вопросительно глядя на собравшихся. Герман приветственно взмахнул рукой, увидев знакомые лица.
– Весёлое у вас сегодня дежурство, – начал главный. – То одн…
«Хамелеоны» в буквальном смысле слова взвыли радужным переливом, не побеспокоив только незнакомца, у которого «хамелеона» просто-напросто не было. Земля под ногами мелко завибрировала, словно что-то массивное прорывалось наружу, на свет.
– Берегись! – Герман сориентировался первым, отпрыгнув как можно дальше.
Все остальные кинулись врассыпную, подальше от новой опасности. Шатун замешкался, стаскивая незнакомца с мешков, и земля у него за спиной вздыбилась, крупные комья полетели в разные стороны, один вскользь задел спину.
С боков заорали что-то предостерегающее, тревожное. Шатун обернулся.
Перед ним извивался толстый торчащий из земли червь, где-то с метр в диаметре. В нос здоровяку шибануло сладковатым запахом фиолетовой слизи, покрывающей тварь сверху донизу. Пульсирующие уродливые вздутия, расположенные по всему туловищу самым причудливым образом, четыре пары внушительных продолговатых то ли клешней, то ли чего-то схожего и верхушка, покрытая небольшими, но очень твёрдыми даже на вид наростами, имеющими конусообразную форму, завершали картину.
Шатун, продолжая левой рукой тащить незнакомца, правой потянулся за тесаком, хотя против этого мегаопарыша лучше всего подошёл бы двуручный лазерный меч.
Тварь метнулась вперед так стремительно, внезапно, что если бы на месте Шатуна оказался кто-нибудь другой… Шатун ушёл с линии атаки, тесак рыскнул в воздухе, встретив – и проскочив препятствие. Клешня, отрубленная под самый «корень», упала на землю. Червь дёрнулся, отпрянул в сторону.
Шатун сдёрнул человека с мешков, убирая из зоны возможного поражения.
– Ноги! – раздался чей-то истошный вопль, и, отпустив незнакомца, верзила взмыл в воздух задним сальто, спасаясь от удара. Внизу клешня рассекла воздух, Шатун разминулся с ней на волосок, на мизер. Сбоку ударила автоматная очередь, тварь поймала всю скормленную ей обойму, но это не остановило её. Шатун остался невредим, и предназначенная ему пара клешней прошлась по руке лежащего на земле человека, распахивая её от предплечья до плеча. Незнакомец заорал, жутко, безостановочно.
В червя начали палить уже все, фиолетовые брызги летели вкривь и вкось свихнувшимся конфетти. Тварь дёргалась, как марионетка, управляемая обезумевшим кукловодом. Шатун, благоразумно упавший на землю, отползал из-под обстрела, волоча за собой пострадавшего, продолжающего орать, как заведённый.