Исход. Как миграция изменяет наш мир - стр. 32

. Эта корреляция оказалась поразительно сильной: насилие более чем четырехвековой давности проявляет тревожную склонность к повторению в наши дни. Какой механизм отвечает за эту долговечность насилия? Исследователи предполагают, что механизмом передачи насилия служит отсутствие доверия, порождаемое насилием и сохраняющееся спустя многие десятилетия. Нежелание идти на сотрудничество может усиливаться своим собственным кодексом чести – вендеттой, требующей отвечать злом на зло. Вендетты являются типичной чертой клановых сообществ. В историческом плане кланы представляли собой наиболее распространенную основу социальной организации, и во многих бедных странах такая ситуация сохраняется по сей день[24]. Как показывает Стивен Пинкер, вендеттам свойственна склонность к нарастанию, потому что причиненное зло систематически преувеличивается пострадавшими и преуменьшается обидчиками, в силу чего возмездие, являющееся обоснованным в глазах ранее пострадавших, воспринимается его очередными жертвами как новое зло[25]. С вендеттами можно покончить лишь совершенно отказавшись от кодекса чести. Классический пример такого отказа – прекращение дуэлей в Западной Европе в XIX веке: он завершился культурной революцией, после которой дуэли стали выглядеть нелепостью.

Еще одно новое исследование посвящено наследию африканской работорговли. В то время как межплеменные конфликты ведут к краху доверия в отношениях между группами, работорговля уничтожила доверие внутри групп: нередко люди продавали работорговцам членов своих собственных семей. Натан Нанн и Леонард Уанчекон показывают существование соответствия между интенсивностью работорговли прежних столетий и современным низким уровнем дохода на душу населения[26]. Механизмом этой связи опять же является хроническое отсутствие доверия.

Среди хорошо известных мне обществ едва ли не наиболее низкий уровень доверия наблюдается в Нигерии. Сама по себе Нигерия – энергичная, живая страна, а ее жители трудолюбивы и находчивы. Но при этом нигерийцы радикально, принципиально не доверяют друг другу. Оппортунизм, ставший неотъемлемой чертой типичного нигерийца, является результатом десятилетий, если не столетий, в течение которых доверие было донкихотством. При этом он никак не связан с бедностью: в Нигерии я обычно останавливаюсь в хороших отелях, где не бывает бедных постояльцев. Тем не менее в моем номере всегда висит уведомление: «Уважаемые гости! Перед вашим отъездом все содержимое вашего номера будет проверено по списку» – администрация отеля знает, что в противном случае уважаемые гости унесут из номера все, что смогут. Более серьезным аспектом оппортунизма нигерийского общества служит то, что нигерийцы не могут застраховать свою жизнь – по той причине, что вследствие оппортунизма соответствующих должностных лиц там совсем не нужно умирать для того, чтобы получить свидетельство о смерти. В течение какого-то времени эта ситуация была очень привлекательной для тех нигерийцев, в чьих глазах крупный куш более чем компенсировал угрызения совести, вызванные получением страхового полиса. Но после того как таких людей стало слишком много, хрупкое соглашение, на котором основывается страхование жизни, развалилось. Очевидно, в данном случае корень проблемы скрывался в неготовности врачей соблюдать профессиональные нормы.