Исчезновение. Похищенная девушка - стр. 55
Рассказ Рива отражал объективную позицию военного человека. Он не собирался приукрашивать случившееся, и его отчет не носил отпечатка личного отношения, как это зачастую бывает у людей искусства. Грант почувствовал облегчение. Было похоже на то, как если бы он слушал доклад одного из своих людей. Явной неприязни между мужчинами не было, сказал Рив. Он вообще бы их не заметил, если бы не тот факт, что они оказались как бы в изоляции – никто не отошел от стойки и не подсел к ним. Обычно один-другой посетитель подходит к столику, чтобы продолжить беседу, начатую у стойки. Однако в среду эти двое словно не замечали никого вокруг, и народ предпочел не вмешиваться в их разговор.
– Они были как два пса, которые ходят кругами один около другого, – пояснил Рив. – Ссоры не было, но очень напряженная атмосфера. Взрыв мог произойти в любую минуту, если вы понимаете, что я хочу сказать.
– Вы видели, как ушел Уитмор?
– Никто не видел. Ребята спорили, кто в каком году играл в крикет за Австралию. Они замолчали, когда хлопнула дверь, вот и все. Потом Билл Мэддокс, увидев, что Сирл остался один, подошел и поговорил с ним. Мэддокс держит гараж на краю деревни.
– Благодарю. А теперь еще назовите, кто был в баре.
Грант составил список: фамилии окрестных жителей, в большинстве своем неизменные с библейских времен. Выходя из паба и направляясь к машине, Грант спросил:
– У вас остановился кто-нибудь из газетчиков?
– Трое, – ответил Рив. – Из «Кларион», «Морнинг ньюс» и «Пост». Они все шныряют по деревне, выуживают новости.
– Добавьте еще: Скотленд-Ярд, – кривовато усмехнулся Грант и уехал искать Билла Мэддокса.
На краю деревни стояло высокое бревенчатое строение, на котором красовалась полуоблезшая вывеска: «УИЛЬЯМ МЭДДОКС И СЫН, ПЛОТНИКИ И СТРОИТЕЛИ ЛОДОК». На одном углу здания ярко-желтой и черной красками была нарисована стрела, указывавшая вбок, во двор. Надпись на стреле гласила: «ГАРАЖ».
– Как это вы ухитряетесь управляться и с тем, и с другим? – проговорил Грант, представившись Биллу Мэддоксу и кивком указывая на стрелу.
– О, «Мэддокс и сын» – это отец, не я.
– А я думал, сын – это, вероятно, вы.
Билл улыбнулся:
– О нет. Мой дед был «сын». Это дело основал мой прадед. И до сих пор они – лучшие плотники, хоть это и я говорю. Вам нужна информация, инспектор?
Выслушав все, что мог сообщить ему Мэддокс, Грант уже собрался уходить, как Мэддокс вдруг спросил:
– Вы случайно не знаете газетчика по фамилии Хопкинс?
– Хопкинс из «Кларион»? Встречал.
– Он тут отирался несколько часов сегодня утром, и знаете, что этот тип думает? Он считает, что вся эта история просто рекламный трюк, чтобы лучше распродать книгу, которую они собирались написать.
Сочетание такой типично хопкинсовской реакции и недоумевающего выражения на лице Билла оказалось слишком большим испытанием для Гранта: он прислонился к машине и расхохотался.
– Профессия журналиста очень портит человека, – еле выговорил он. – А Джемми Хопкинс и родился «с порчинкой», как сказал бы один мой друг.
– О-о, – протянул Билл, все еще не переставая удивляться. – А я бы сказал – он глупый. Просто глупый.
– Кстати, вы не знаете, где я мог бы найти Сержа Ратова?
– Боюсь, он еще в постели, но если встал, то вы найдете его облокотившимся на прилавок почты. Почта находится в лавке. На этой же улице, на полпути к центру. Серж живет в пристройке рядом с лавкой.