Исчезающий: За горизонтом событий - стр. 12
– Мне становится тревожно от того, что ты не впервые говоришь подобное. Мы не можем подобным образом распоряжаться своими способностями. Уподобляться краднику – значит самому стать крадником. Решать судьбу крадников могут лишь опустошители.
– Ты видел их? – бросил в ответ. – Я вот за все это время видел только множество крадников, черных магов, но ни одного опустошителя. Быть может их и не существует! Так почему нам не взяться за дело?
– С опустошителями только Стас виделся. Мы не того ранга, чтобы вести с ними диалог.
– Хорошо, давай снимем заговор! – предложил ему, вспомнив, что беса можно отослать обратно к колдуну.
– Заговоры снимать могут лишь одаренные люди. Видишь это? – он поднял левую руку, на которой висело три плетенных браслета: два красных и один черный. – Я тебе не о браслетах, у тебя такой же. Они всего лишь защищают от слабого и среднего сглаза. Посмотри на палец.
Я перевел взгляд на безымянный палец, на который было надето серебряное кольцо с выгравированными крыльями.
– Это заговоренное кольцо, – произнес он. – Защита от колдунов. Любые попытки колдуна навести на меня порчу, поставить печать или провести какой-либо другой обряд спустя три дня возвращаются к нему обратно. В течении трех дней меня, конечно, немного штормит, но ничего.
– Как это проявляется?
– Так как появившийся возле меня бес не может нанести прямого ущерба, влезть в голову или изменить реакции, он, продолжая попытки пробить стену, затрагивает меня через сны. Как только мне начинают сниться кошмары, я понимаю, что на меня что-то пытались навести. Очень удобная штука. Это все Елена делает, она оцерквененная и достаточно одаренная женщина.
– Так давай отведем его к ней! – желая проучить колдуна, сразу же предложил китайскому Борису.
– Каждый человек должен самостоятельно находить выходы из ситуаций. Даже при самом мощном колдовстве окно возможностей остается открытым. С помощью него можно выкарабкаться. Поэтому давай оставим двух так называемых друзей и переключимся на соседнюю лавочку.
Я глубоко вдохнул ноздрями воздух, притянув невидимую струйку истощаемого зловония. Чувствуя ненависть к засаленному колдуну, я готов был биться об заклад, что он так и останется в живых. У меня не было сомнений, что прикончив своего товарища, он переключится на другого человека…
Глава 2
Выбросив окурок и вернув кресло в исходное положение, я несколько раз нажал на педаль газа, включил режим езды и, тронувшись, произнес:
– Был бы ты сейчас жив, мы бы точно что-то придумали.
Вывернув на асфальт, я взвешивал истинное влияние гипноза в исполнении Стаса. Сравнивал себя прошлой версии с настоящим и, проезжая без компании попутных машин от светофора к светофору, удивлялся собственному преображению. Находясь рядом с ним, я принимал каждое его утверждение за чистую монету и полностью игнорировал утверждения китайского Бориса, противоречившие словам Стаса. Сомнений больше не оставалось: новая проекция стала для моего разума спасительным кругом в океане колдовства. И если отбросить инфантилизм, пустивший корни в моей проекции, педераста Алекса, каким-то непостижимым образом вписавшегося в мою жизнь и теперь уже незначительной детали, в которой я являлся чьим-то энергетическим обедом, нынешняя проекция мне казалась не такой уж унылой. Теперь я знал наверняка, что опустошителей никогда не существовало. Они были очередным плодом воображения Стаса, не желавшего чтобы мы расправлялись с подселенцами, крадниками и прочей нечестью, что, несомненно, играло мне на руку. Китайский Борис был прав – опустошая крадника, ты сам становишься крадником. Но я принял это. Как принял тот факт, что с нечестью можно бороться только лишь ее методами. У всего есть предел. И мой уже достигнут.