Исчезающий: Инициация - стр. 9
– Андрей, человеку нужно иметь свое жилье, – отпив из кружки, сказала Юля. – К тому же не каждый способен приобрести квартиру за наличку. Я не вижу в этом проблемы.
– Хотя массовый психоз по поводу скупки квартир с завышенной ценой, как раз таки, является проблемой. Не проблема – это нежелание следовать стадному чувству.
– С каких пор желание иметь собственное жилье является психозом? – нервно спросила она.
Я заметил, как ее выражение лица изменилось. Глядя на меня покрасневшими глазами, она ждала ответа. И, вероятно, такого, чтобы ее точка зрения не разбивалась об мои доводы.
– Тут, видишь ли, дело в чем… – аккуратно начал я. – Раньше, лет двенадцать назад, покупая квартиру в ипотеку, ты платила какие-то вменяемые суммы риэлторам и на десять лет загружала себя кредитом. Сейчас же риэлторам платят сумасшедшие деньги, которые сложно обосновать одним лишь: «я вам подобрал вариант» и запрягают себя на тридцать лет.
– Таковы реалии, – констатировала она, разведя руки в стороны.
– Юль, тридцать лет! Ты понимаешь, что тебе будет семьдесят четыре, или сколько там тебе сейчас…
Не успев договорить мысль, она легонько ударила меня в плечо, после чего добавила по лбу.
– Макс, совсем охренел?! Вернее, Андрей.
– Называй меня как угодно, но семьдесят четыре года – это не шутки.
Она снова ударила меня по лбу, затем в плечо, после чего снова по лбу. Отодвинувшись от стола, я предотвратил дальнейшие удары, оставив лишь безуспешные попытки дотянуться до меня. Хоть ей было тридцать четыре, мне нравилось говорить так, будто ей за сорок. Я находил это хорошим развлечением. Особенно во время завтрака.
– Если серьезно, то большинство людей сейчас находится в новом, более усовершенствованном виде рабства, – не сближаясь, говорил я. – Ипотечная игла выполняет функцию сдерживания общества и гарантирует то, что акционеры банков, их любовницы и любовники будут в шоколаде до конца своих дней. А там уже наши дети подхватят и разовьют чужой успех. Ведь наши дети, видя, как мы оправдываем завуалированное рабство, не будут считать его чем-то из ряда вон. Это будет нормой.
– Интересная мысль, – прекратив бить, она посмотрела на меня игривым взглядом. Я уже видел его. И каждый раз он говорил о том, что в скором времени мы переместимся на кровать. Но я хотел закончить свою мысль. Мне было необходимо это сделать. Иначе незавершенность начнет томиться внутри меня, после чего я неосознанно впишу ее в свой материал и размою нарратив.
– И труднооспоримая. Наши деды и бабушки были категорически против кредитов, родители более терпимы, а для нас они приемлемы. Значит, наши дети будут считать их неотъемлемой частью повседневной жизни. Это ли не проблема?
– Ну, я думаю, все будет не так печально, – не отводя от меня глаз, понизив голос, сказала она.
Я понимал, что скоро она приступит к активным действиям, но я все еще недоговорил мысль и, увеличив темп, продолжил:
– Чтобы поменять сознание и устои в обществе нужно время. Но отрицательный результат, в качестве погрешности, будет высокий. Отсюда следует то, что, помимо времени, для положительного результата требуется смена поколений. Гораздо проще закладывать идеи и порядки в чистое сознание, оно не будет ловить контрасты. Вспомни, как когда мы были детьми, люди курили на каждом углу, во всех парках и заведениях? Затем приняли закон о запрете курения. И вуаля – спустя пятнадцать лет даже я, помнящий, что раньше людей не напрягало, если кто-то курил сигарету в парке, задумываюсь о том, как на меня посмотрят, если я начну курить. А еще….