Исчезающий: Инициация - стр. 51
– И вам доброго дня!
Подойдя ближе, я посмотрел на выставленные игрушки.
– Мальчик? – спросил он.
– Да.
– Я бы посоветовал эту, – он ткнул пальцем в игрушечного героя комиксов. – Мальчикам нравится спасать мир. Пусть и в своих фантазиях.
Я вспомнил, как Дима бегал по парку с супергероем в руках и настаивал, что он сильнее его. Решив, что эта игрушка ему понравится, я, глянув на ее стоимость, написанную на бумажке, сунул старику двести рублей.
– Это много, – он отказался брать деньги. – Она стоит сто рублей.
– Сто рублей заберете себе. – настаивал я.
Он вытащил из моей руки сторублевую купюру и отдал игрушку.
– Иногда стремление сделать приятно другому человеку стоит придержать до момента, пока не сделаешь приятно себе, – сказал он. – Я вам желаю хорошего дня на весь этот день.
Услышав его слова, я улыбнулся.
– Спасибо.
Разглядывая игрушку, я спустился к дому цыганят, которые, перевернув велосипед «на рога», пытались поставить спавшую цепь на место.
– Здрасьте, дядя! – сказал самый разговорчивый из них. – Как проходит день?
– Привет, парни. Хорошо. По другому никак, – улыбнувшись, ответил ему.
– Мне матушка говорит, что хороший день в наше время на вес золота. А мы знаем цену золоту.
Я улыбнулся, и ничего не ответив, продолжил идти вниз по крутому спуску.
Разместившись на своей любимой лавочке, я достал телефон и принялся печатать текст. Мысли шли одна за другой и, идеально встраиваясь в историю, расширяли границы, тем самым увеличивая количество путей, по которым можно было провести мою вымышленную героиню. В редкие моменты, когда у меня иссякал запас формулировок, я поглядывал на проходящих мимо меня людей. И если после этого у меня не открывалось второе дыхание, я смотрел на течение Дона. В свое время, я лишь на четвертой книге смог ответить себе на вопрос о том, что именно меня подталкивает к написанию книг. На вопрос, откуда я беру мысли. Готовая книга – это впечатление автора и, отчасти, его реакция на события, с попыткой обуздания их посредством размышлений персонажей. Нужно всего лишь быть открытым к миру и мир незамедлительно подкинет тебе кучу дерьма, захлебываясь которым, ты будешь писать шедевры или посредственное, одноразовое чтиво – в данном случае, вопрос категории продукта зависит лишь от искренности. И интеллекта.
За один ‘присест’ написав целую главу и приступив ко второй, я остановился из-за всплывшего оповещения в «телеграм».
Не открывая приложение, я с удивлением прочел имя отправителя, затем уже приступил к самому сообщению.
«Привет! Это я, Любовь. Решила спросить, как твои дела?».
Немного подумав над тем, откуда она взяла мой номер, я пришел к выводу, что, возможно, у нас есть какие-то общие знакомые. Все-таки Ростов достаточно маленький город для людей, пытающихся кого-то найти. Или которых пытаются найти.
«Привет, Любовь!», – написал я и сразу же стер, решив, что звучит это приветствие слегка странно.
«Привет) у меня все отлично. Твои как?», – заново написав, отправил ей.
Переписываться с людьми тяжелее, чем писать книги. Ведь если в книге ты сам решаешь, в какую сторону пойдет диалог персонажей – его развитие зависит от твоей фантазии, – то в сообщениях с живым человеком все упирается в его триггеры, травмы и скрытые намерения, для диагностики которых даже опытному психологу нужно время.