Исчезающий: Инициация - стр. 13
Фотографий на этот раз было немного. Их было четыре, но всего лишь одна из них прилипла к стеклу перед моими глазами.
На изображении был я. Стоящий у кабинета врача со справкой в руках, и прикидывая в уме возможные исходы. Я начал погружаться в изображение с головой. В тот самый момент, когда я впервые постучал в дверь…
– Тук-тук-тук, – произнес я, постучав в дверь врача, после чего приоткрыл ее и засунул голову в образовавшийся проем.
– Проходите, – сказал доктор, не поднимая головы.
Я зашел в кабинет и сел напротив него на стул.
Не отрываясь от экрана монитора, доктор протянул руку для того, чтобы я сунул в нее листы с результатом обследования. Забрав их, он пробежался глазами, после чего перевел на меня взгляд.
– Есть две новости? – спросил его на опережение.
– Нет, только одна, – ответил он, глядя мне в глаза.
Ясно представляя дальнейшее течение диалога, мне стало слегка не по себе. Но я попытался не подавать виду.
– Здорово, когда есть только хорошая новость! – старался разрядить обстановку. В первую очередь, для самого себя. – К черту эти инь янь в мире диагнозов и перспектив!
– У вас рак мозга, четвертая степень.
Я нервно ухмыльнулся, но, все же, попытался перевести диалог в шуточную форму:
– Отлично, что только четвертая! А их сколько всего? Десять? Восемь?
Он посмотрел в свою раскрытую папку, будто там у него изображена таблица степеней рака. Но там были лишь малопонятные загогулины, которые можно было бы приравнять к почерку творческого человека. Но, к сожалению, творчеством здесь не пахло. Вместо этого был запах безнадеги с отчаянием. Возможно, именно от меня и исходила эта вонь. Как от ходячего мертвеца.
– Их всего четыре, Андрей. – Ответил он. – Я бы порекомендовал вам побольше проводить время с близкими.
– Для понимания контекста: побольше в диапазоне какого времени?
– Полгода максимум.
Как бы я не пытался вытянуть себя из морального падения, скорость, с которой я летел в объятья к отчаянию, была невыносима высока и сокрушительна. Я прищурится, хотя в кабинете было не ярко и прикусил губу изнутри.
– Это тяжело для восприятия, я понимаю. – Видя изменение моего настроения, он взял слово. – Но лучше знать всю правду и подготовиться, чем отдавать предпочтение маловажным делам и остаться в памяти близких как человек, который иногда появлялся дома.
– Я с вами согласен, да. – Пытаясь казаться невозмутимым, сбивчиво произнес я.
– Я вам выпишу рецепты, встанете в электронную очередь за лекарствами. Они облегчат боль.
– Так ее ведь и нет.
– Это и странно. Но, я думаю, ее пока нет, – сказал он, после чего принялся рисовать каракули на моем бланке.
Спустя пару минут гробовой тишины, он сунул его мне.
– Будьте рядом с близкими, чтобы они вам оказывали паллиативную помощь.
– Интересное название. Внушает веру в счастливое будущее.
– Эта помощь, в основном, включает в себя уход и помощь. Ну и лекарства, которые вы возьмете с помощью этого рецепта. Они помогут вам испытывать меньше боли.
– У меня нет болей. – Отстраненно произнес я.
Когда он грустно посмотрел на меня, я понял, что на этом наш диалог окончен.
– Всего хорошего. Приду к вам через год-полтора, – произнес с улыбкой и встал со стула. – Как только напишу пару книжек.
Он посмотрел на меня, слегка склонил голову и приподнял брови. Его выражение лица давало понять, что он тоже надеется, но не верит. Впрочем, это не так уж и важно, ведь я верил. К черту прогнозы.