Исчезающая лестница - стр. 18
Поэтому она подождет. И ничего не скажет. Стиви устроилась удобнее в кресле, которое приняло ее, потому что было дорогим и принимало все, что навязывал ему тот, кто в нем сидел.
– Звучит необычно, – произнес Эдвард Кинг, вынимая из корзины зеленый пакетик, – вкус маринованного огурца с укропом. Удивительно вкусно.
Он распечатал пакетик и вытащил своими длинными пальцами пластинку картофеля. Его ладони так напомнили Стиви руки Дэвида, что у нее по коже поползли мурашки. Длинные и элегантные. Руки, которые идеально ложатся на шею.
– Первая причина того, что я лично везу тебя в Эллингэмскую академию, – сказал он, когда положил пластинку в рот и начал жевать, – заключается в том, что ты проделала исключительную работу, разобравшись, что случилось с Хейзом Мейджором. Я отец, Стиви. Мой сын тоже учится в этой школе, и я переживаю, как все остальные.
«Так переживаешь, что сын, вместо того чтобы претендовать на родство с тобой, заявил, что ты умер».
– Стало быть, вот так, – добавил он, – и, поскольку ты справилась с этой задачей, мне от тебя кое-что понадобится. Я нуждаюсь в твоей помощи.
Из небольшого вентиляционного отверстия в стене лился прохладный воздух. Стиви вдохнула, вобрав в себя его поток.
– Знаю, знаю, ты не хочешь мне помогать. Я кое-что слышал о тех фокусах, которые ты проделала с местным волонтерским офисом. Изменила телефонные номера, в итоге все бросились звонить в сеть океанариумов «СиУорлд» и магазин «Эмерикен Герл» со всеми его куклами. По правде говоря, получилось очень смешно. Я не имею ничего против. Так веселее жить. Но при этом знаю, что тебе не захочется делать ничего для продвижения моих политических интересов, потому что мы… придерживаемся разных позиций.
Он был все такой же вежливый, очаровательный и раскованный, все так же следил за речью. Но при этом смотрел на нее, и она видела на его лице то же зловеще-игривое выражение, что и у Дэвида. Да, Стиви действительно сделала то, о чем он говорил, хотя в действительности никогда не думала, что это до него дойдет. Сидевший перед ней сенатор – человек, хотевший стать президентом, – знал, что Стиви играла в игры с его избирательной кампанией. От этой мысли ей стало неуютно.
– То, что мне от тебя требуется, – продолжал он, – ты сделаешь с превеликим удовольствием. Здесь наши позиции не расходятся.
Он положил в рот еще одну пластинку картофеля, самолет на мгновение ухнул куда-то вниз, и Стиви схватилась за сиденье.
– Ты знакома с моим сыном Дэвидом, – сказал он, не обращая внимания на потерю высоты, – он твой друг. Я знаю, он о тебе очень высокого мнения. Знаю по той простой причине, что он о тебе ни разу ничего не сказал, даже когда я несколько раз его об этом просил. Мне хотелось узнать об этой его соседке, которая распутала дело и стояла с ним в тот момент, когда я приехал в школу ранним утром и еще никто не проснулся. Он не сказал мне ни слова. Из чего следует, что он не желает, чтобы ты имела ко мне хоть какое-то отношение. А раз так, то ты ему нравишься. Эта загадка не из категории сложных.
Стиви немного расслабилась, и на нее в этом холодном, странном самолете снизошло какое-то тепло. Дэвид выставил вперед щит. Она ему нравилась.
– Справиться с Дэвидом, – сказал он, положив пакетик чипсов на сиденье напротив, – бывает непросто. Ты хоть представляешь, сколько школ он поменял?