Ириска на счастье - стр. 27

– Смеешься, – отрезал я. – Она была в ужасе, побелела, как мел, а глаза, словно ничего вообще не видели. Я ее в чувства приводил около получаса. Ты издеваешься?!

Все, я выдохся. Бросил телефон на стол, что тот разлетелся на запчасти. Достал своими поддразниваниями и издевками. Альфа? Недоумок. Он до сих пор не научился прислушиваться к другим. Ему все хиханьки да хаханьки. Альфа! Да такого Альфу вообще нельзя подпускать к стае. Он ее не заслуживает. Я думал, что он повзрослел, остепенился, пыл сбавил, обтесался. Ха-ха три раза. Он не изменился, если не сказать стал еще хуже. И этого пацана пророчили на место Альфы? Бред! Я сейчас был готов оспаривать это предложение. Вырвать из его глотки. Разорвать на куски, чтобы собрать не смогли. Этого заносчивого и самовлюбленного пса.

Что это сейчас было? Я спрашиваю, какого черта он так со мной разговаривает? Всегда ни рыба, ни мясо, так, младший. Его никогда не было видно и слышно. Послушный идеальный мамин сын. Правильный, скромный, тихий. И что это, я, мать вашу, спрашиваю было?! Сижу и перевариваю его гневную тираду. Что на него нашло? Какого лешего он сорвался? Да они тут все с ума посходили?

Наверно, я заметил это, когда приехал в стаю. Волки расслабились, или хватка Альфы стала не та, что раньше. Помню, в детстве за любую провинность или нежелание исполнять приказ главного волка, упрямую скотину учили уму разуму розгами и плетью. Некоторых, особо провинившихся, запирали в подвале или приковывали цепями. Их не кормили, к ним никого не пускали. Так могли продержать от месяца до полугода, пока сам не взвоешь и вину не осознаешь. А с особым контингентом Альфа раньше не чирикался, просто оставлял глубокие шрамы на морде, как напоминание, и изгонял. Редко, но были и смертельные исходы. Например, за предательство.

Нет, я и раньше не хотел быть похожим на отца. Мне не свойственна тирания и чрезмерная жестокость, но я всегда считал, что стаю нужно держать в ежовых рукавицах. Дай слабину, и тебя загрызут первым. А сейчас все совсем по-другому. Старейшина объяснил это тем, что волки открылись людям, и нам нужно сохранять подобие мира между своими сообществами. Отсюда и лояльность по отношению к парам оборотень-человек. Кстати, в моей стае образовалось несколько таких пар. Это, конечно не мое дело, но никого винить и наказывать я не имею права. А жаль. Я буду придерживаться чистокровных союзов. Не хочу, чтобы нашу кровь разбавили таким слабым звеном. Мы сильнее в волчьем облике, а из таких пар не известно, что может получиться, да и получится ли. Это еще вопрос.

Все это время, что я пробыл в стае, я приходил в себя. Уходил на рассвете в лес, в самую чащу, оборачивался и носился, пока силы не оставят моего зверя. Только в такие моменты моя голова прояснялась, и разного рода мысли укладывались по своим ящикам. Я подолгу мог лежать на мхе и корявых корнях вековых сосен. Но вот образ маленькой человеческой самочки так и не выходил из моей головы. Ириска поселилась там надолго, и, с одной стороны, мне это даже нравилось. Волку сразу понравился ее чистый сладкий аромат, а то, что она маленькая и совсем не похожа на девушку, можно исправить. Воображение подкинуло несколько вариантов и мысли опять поддались соблазну уйти не в том направлении.