Ириска и Звезда Забвения - стр. 18
Точнее, хотела перебить, но не получилось, потому что Страус даже не чихнул в ответ. А может, он и правда не услышал замечания за собственной трескотнёй.
– И вот получилось, что, делая один шаг, я на самом деле делал пятьсот, и поэтому ни одна Кияшка не могла даже мечтать за мной угнаться. Хотя, если честно, и без всякой магии никто в мире не способен сравниться в скорости с настоящим Диким Страусом. Нас даже хотели назвать Бегучими Страусами, но мы отказались, потому что наше племя испокон веков прозывалось Диким, и…
– А ты вообще настоящий?!
На этот раз девочка повысила голос, и попытка перебить болтливую птицу удалась.
– Ещё какой! – подбоченился Хиша.
– Поэтому они хотели тебя поймать?
Ириска была хитрой и решила сразу выяснить, как именно её новый знакомый относится к циркачам и почему.
– Они хотели меня поймать, потому что я терпеть не могу Захариуса и однажды вылил ему на голову кастрюлю орехового супа, – хихикнул Страус. – Получилось смешно, но с тех пор я от него бегаю.
– Горохового супа, – поправила птицу девочка.
– Орехового, – поправила девочку птица.
– Никогда не слышала.
– Ты просто не помнишь.
– А ты мне врёшь.
Дикий удивлённо встопорщил на голове перья:
– Не слишком ли ты умна для своего возраста?
– Может, ты и правда вылил на Захариуса ореховый суп, но гнался он за тобой не поэтому, – твёрдо произнесла девочка. – Я не маленькая, меня не обманешь.
В ответ Хиша почесал под клювом и гордо сообщил:
– Он гнался, потому что Дикие Страусы – самые непримиримые мафтаны Прелести. И мы никому не позволим погубить наш мир.
– Кто?! – изумилась Ириска. – Кафтаны?
– Мафтаны, другими словами – Прелестные Животные. – Хиша помолчал, внимательно глядя на девочку большими красивыми глазами, и поинтересовался: – Ты действительно ничего не помнишь?
– Я даже не знаю, где нахожусь.
– В Прелести.
– Где?
– В Прелести.
Второй подряд одинаковый ответ не добавил ничего нового, и девочка решила уточнить:
– Далеко от посёлка?
Ириска помнила, как долго бежал Страус от преследователей, и, узнав, что каждый его шаг равнялся пяти сотням, боялась даже представить, куда их занесло. И как она будет возвращаться.
– Твой посёлок находится в этом же конце света, но другого мира, – непринуждённо сообщил Хиша.
Но в итоге всё запутал.
– Что ты сейчас сказал? – прищурилась Ириска.
– Попытался объяснить, – развёл крыльями Дикий.
– Я тебя не поняла.
– Это потому, что ты человек, а я – птица.
– Но ведь мы говорим на одном языке.
– Зато думаем разными головами.
– Э-э… – В этих словах таился определённый смысл: пернатая голова Хиши и в самом деле существенно отличалась от головы девочки, однако Ириска уже знала, что важно не то, как выглядит голова, а то, что у неё внутри, и громко заявила: – Когда я говорю с сестрой, мы тоже думаем разными головами, но при этом понимаем друг друга.
– Потому что у вас, у людей, всё по-другому, чем у страусов.
– Верно.
– Без тебя знаю.
Ириска хотела ещё раз сказать, что ничего не поняла, и продолжить уточнения, однако в страусиной голове что-то щёлкнуло – направо и вверх от клюва, – и Хиша вернулся к предыдущей теме:
– На самом деле циркачи Захариуса гнались не столько за мной, сколько за тобой, только они этого не понимали.
– Как можно гнаться не столько за одним, сколько за другим, да ещё и не понимая, что делаешь? – удивилась Ириска.