Иранский узел. Схватка разведок. 1936-1945 гг - стр. 36
Несомненно, что с приходом к власти в Германии Гитлера, открыто провозглашавшего милитаристские лозунги, у Реза-шаха появилась надежда, что с помощью Германии он сможет значительно увеличить боевой потенциал вооруженных сил своей страны.
Со своей стороны Третий рейх, поставивший цель завоевать мировое господство, стремился иметь прочные позиции на Среднем Востоке. Зависимость Ирана – крупнейшего государства этого региона от немецких поставок вооружений и оборудования позволяла Гитлеру надеяться, что Реза-шах будет готов пойти на военный союз с Германией.
Во второй половине 1930-х гг. среди иранских армейских кругов и в военном министерстве появились офицеры, дружелюбно настроенные к нацистской Германии. К таким относились генерал Измаил Шафаи, директор Сольтенатабадского арсенала Козродат, начальник военно-технической школы полковник Багаи, директор фабрики по производству пороха Анзари и другие военачальники[206].
Особую роль среди прогермански настроенных военачальников играл начальник Главного полицейского управления генерал Захеди, поддерживавший неформальные дружеские связи со многими другими высокопоставленными офицерами. Этот человек имел довольно примечательную биографию. Выходец из семьи крупных феодалов Хамаданской области, получивший военное образование в России, он прославился тем, что жестоко подавил выступление туркмен, а затем революционное движение в Гиляне. Будучи ярым монархистом, генерал вынашивал самолюбивые планы установления собственной диктатуры, воплотить в жизнь которые он рассчитывал с помощью немцев. Будучи некоронованным королем черного рынка Тегерана, обладателем большого состояния, являвшийся одним из самых богатых людей Ирана, Захеди не гнушался получением взяток, в чем его неоднократно обвиняли[207]. Плохо скрываемая привязанность к женщинам легкого поведения дополняли колоритную фигуру генерала.
Надо сказать, что в середине 1930-х гг. армия Ирана не представляла собой какой-то реальной силы. Она состояла из 9 пехотных дивизий, 5 смешанных бригад, 3 отдельных пехотных полков, 3 отдельных пехотных батальонов, отдельной механизированной бригады, 4 отдельных зенитных дивизионов, 4 отдельных артиллерийских полков и отдельного химического батальона. Общая численность армии составляла 5860 офицеров и 160–162 тыс. унтер-офицеров и рядовых[208], многие из которых не имели никакого представления о танках и бронетранспортерах.
Ужасающим был быт иранских военных. Над армией постоянно висела угроза эпидемии сыпного тифа. В казармах бойцы спали на одеялах и циновках, брошенных прямо на пол. Утром все это тряпье собиралось в одну большую кучу, а на ночь вновь раскладывалось по казарме. Все это вело к тому, что, несмотря на личную чистоплотность отдельных сарбазов (иранских солдат, «сарбаз» – буквально «стрелок». – А.О.) в массе все становились вшивыми. Поголовная вшивость солдат нередко служила причиной создания местным населением пословиц и поговорок[209].
Во времена Каджаров для производства в офицеры не было установлено особых экзаменов или проверки служебных знаний. Не существовало никаких положений в отношении чинопроизводства, которое зависело от временщиков. В офицеры производились большей частью за деньги, а также за разные личные услуги и очень редко за действительные заслуги. С простыми солдатами, происходившими из сельских районов, офицеры обращалось скверно. Постоянно возникавшие проблемы с довольствием вынуждали рядовых красть у местного населения фрукты, заниматься мелкими грабежами и воровством как по ночам, так и средь белого дня.