Иосиф Сталин. От Второй мировой до «холодной войны», 1939–1953 - стр. 59

. 15 июня Деканозов телеграфировал в Москву, что, по мнению датских и шведских военных атташе, концентрация немецких войск вдоль советской границы уже была не демонстрацией военной мощи, а «непосредственным приготовлением к войне с Советским Союзом»^>32. Впрочем, он не уточнял, разделяет ли он сам это мнение.

Еще большую неопределенность вносила начатая Германией масштабная кампания по дезинформации, целью которой было объяснить сосредоточение немецких войск вдоль советской границы. Сначала немцы заявили, что военные приготовления ведутся в целях обороны. Затем они распространили информацию о том, что развертывание военных сил – уловка, направленная на то, чтобы усыпить бдительность Великобритании. Также был распущен слух о том, что немецкие дивизии должны не атаковать Советский Союз, а запугать его, вынудив таким образом пойти на экономические и территориальные уступки. Одним из наиболее распространенных был слух о том, что даже если Гитлер нападет, он сначала представит Сталину ультиматум. Эта версия была придумана специально для того, чтобы отвлечь внимание от уже готовящегося внезапного нападения^>33.

Постфактум достаточно просто понять, какие из этих сообщений были правдивыми, а какие ложными, и увидеть, что многие источники Сталина не давали определенной информации. Однако в то время многое вызывало сомнения – особенно конкретное время нападения Германии. Сталин рассчитывал на то, что Гитлер пока не собирается атаковать и что свидетельства об обратном можно объяснить теорией раскола или интригами британской разведки. В то же время, Сталин не мог позволить себе и полностью игнорировать возможность начала войны в кратчайшие сроки. Сталин никогда не был безрассудным: он мог не принимать в расчет сведения иностранных разведслужб, считая их ложными донесениями не слишком умных шпионов или провокаторов, но информация советской разведки о концентрации немецких войск у границы СССР была слишком весомой, чтобы ее игнорировать. Как позже писал о Сталине фельдмаршал Алан Брук, во время войны занимавший должность начальника Имперского генштаба: «Сталин – реалист… имеют значение только факты… планы, гипотезы, будущие возможности ничего для него не значат, но он всегда готов принять факты, даже неприятные»^>34.

Хотя Сталин надеялся и, вероятно, даже верил, что Гитлер не нападет на СССР, факты явно свидетельствовали о том, что немецкий диктатор вполне может строить планы на нападение в скором времени. Сталин отреагировал на эту возможность тем, что продолжил и даже ускорил приготовления к войне; в том числе, отдал приказ о резком наращивании сил у границ СССР:

– В мае – июне было мобилизовано 800 000 служащих запаса.

– В середине мая 28 дивизий были направлены в западные военные округа СССР.

– 27 мая в этих округах было приказано построить полевые командные пункты.

– В июне в укрепленные районы приграничных округов было направлено 38 500 человек личного состава.

– 12–15 июня этим округам было приказано передислоцировать войска к границе.

– 19 июня штаб-квартиры округов были перемещены на новые командные пункты.

Также округа получили приказ закамуфлировать цели и рассредоточить авиацию^>35.

К июню 1941 г. Красная Армия насчитывала более 300 дивизий, около 5,5 млн человек личного состава, из которых 2,7 миллиона были размещены в западных приграничных округах