Иоанн Павел II: Поляк на Святом престоле - стр. 55
Заметим, что эти донесения описывают ситуацию спустя двадцать пять лет после установления коммунистической власти, когда атеизация населения уже принесла некоторые плоды. Что же говорить о молодежи начала пятидесятых, еще помнившей школьные уроки Закона Божьего!
В сентябре 1951 года Войтылу освободили от обязанностей викария ради подготовки докторской диссертации, и он подвизался в костеле святой Екатерины, а также в кафедральном соборе Девы Марии на площади Главного рынка в Кракове. Туда же переместилось и Сообщество вместе с григорианским хором. «Представьте себе, – говорил архипресвитер собора Фердинанд Махай. – Я у себя в ризнице, а кто-то стучит и, приоткрыв дверь, тихо спрашивает, на месте ли ксендз Войтыла. Отвечаю, что нет. Через минуту стучит кто-то другой с тем же самым вопросом, потом третий и пятый. И все спрашивают Войтылу. Великий Боже! Все время Войтыла да Войтыла. Будто меня уже тут нет. Настоятеля!»208
Кароль мечтал стать пастырем, а его толкали в богословие. Сначала Сапега запретил ему принимать постриг, отправив в Рим, а затем преемник Сапеги Базяк усадил способного священника за докторскую, презрев его желание продолжать работу в приходе святого Флориана209. Диссертация его называлась «Возможность построения христианской этики на основе системы Макса Шелера». Эту тему ему подсказал бывший научный руководитель в семинарии Игнацы Ружицкий, с которым ксендз теперь делил помещение в одном из зданий резиденции архиепископа.
Защита его прошла в начале декабря 1953 года, но доцентом он так и не стал, потому что теологический факультет Ягеллонского университета почти сразу закрыли. Судьба явно не благоволила Войтыле – вспомним, что и магистра он получил не сразу, так как не смог издать свою работу в Италии.
В октябре 1953 года Войтыла начал вести в университете курс этики вместо своего старого знакомого Яна Пивоварчика, которого не оставляли в покое власти после разгона редакции «Тыгодника повшехного». Затем он устроился в две краковские семинарии, а с октября 1954 года еще и взял ставку в Люблинском католическом университете.
Люблин – роковой город для Польши. Тамошние события не раз меняли ход ее истории. В 1569 году в Люблине возникла Речь Посполитая, когда сеймы Литвы и Польши объявили о создании единого государства. За двести лет до этого заседавший в Люблине Сейм пригласил на польский престол великого князя литовского Владислава Ягайло – основателя династии Ягеллонов (христианство язычник Ягайло, к слову, принял как раз в краковском костеле святого Флориана). Воспоминанием об этом короле осталась замечательная часовня Святой Троицы в люблинском замке: готической архитектуры, она украшена фресками в православном стиле – ярчайший символ смешения культур в Республике двух народов (так полностью звалась Речь Посполитая). Там же, в Люблине, заседало правительство новой, просоветской Польши, прежде чем переместиться в освобожденную Варшаву. Ирония судьбы – неформальная столица польских коммунистов явилась оплотом враждебной им идеологии: Люблинский католический университет оставался последним вузом советского блока, где готовили богословов, хотя власти навязали ему ректора из «ксендзов-патриотов» и запретили принимать студентов на светские дисциплины. Наконец, оттуда же, из Люблина, шагнул на трон примаса Стефан Вышиньский, два года занимавший местную кафедру.