Инженер своей судьбы. За Союз - стр. 5
Ничего не понимаю, я что сплю, или умер, ударившись головой. Да нет, у мёртвых, я думаю, голова не болит, да и остальные части тела, тоже вряд ли беспокоят. Наверно всё-таки сон, решил я, и ущипнул себя за щёку. Нет не сон – боль была довольно чувствительной, я даже начал тереть пострадавшую щеку. Петрович внимательно наблюдал за моими действиями:
– Максим, ты как, слышишь меня?
– Голова раскалывается, а я вообще, где? – поморщился я и потёр затылок.
Задумчиво проводив взглядом удаляющегося по аллейке Григория, сантехник потеребил усы:
– Ну, голову мы тебе поправим, а может скорую вызвать? Здесь автомат недалеко, должен работать.
Можно и скорую вызвать. А лучше, сразу в психушку – подумал я, а вслух произнес:
– Нет, не надо, оклемаюсь так.
– Ну и ладненько, – с плохо скрываемой радостью, произнёс Петрович и добавил, – а сейчас, мы в сквере находимся.
– Там бульвар Рыбникова, – махнул он в сторону, куда убежал Гришка, – а там улица Маяковского, – повернулся он в противоположную сторону и протянул руку.
Странно, названия мне знакомы, именно к бульвару я и стремился, чтобы тормознуть такси и мчаться на работу. А на Маяковского мой дом номер 82 из трёх подъездов. Но откуда взялся сквер, на месте недостроенной больницы я понять не мог. Не мог же я, в самом деле, столько проваляться в колодце, чтобы здесь снесли долгострой, разбили сквер, посадили деревья, и они успели вырасти до такой высоты. Нет, так не бывает. Допустим, я впал, от удара головой, в летаргический сон и проспал лет двадцать. Сейчас, я бы был похож на старика Хоттабыча, с бородою по пояс. А я, хоть и не вижу себя со стороны. Чувствую себя вполне молодым. После утреннего, скоростного бритья,
щетина даже не проклюнулась. Вот только голова… Я невольно поморщился.
– Пойдём к фонтану, голубь ты мой, умоемся, – проворковал Петрович, не сводивший с меня глаз.
Приобнял меня за плечи и мы не торопливо двинулись по дорожке. Вот и чаша фонтана. Я наклонился и зачерпнув воды, плеснул себе на лицо. Ух, хорошо! Вода была обжигающе холодной. У меня сразу прояснилось в глазах. Сняв рубашку и отдав ее сантехнику, я начал умываться. Не забывал я плескать и на свой бедный затылок. Потом, задержав дыхание, просто окунул голову целиком. Ух, здорово! Я почувствовал, что силы наконец-то возвращаются ко мне. В голове заметно просветлело. Боль почти прошла.
Закончив с умыванием, я почистил брюки влажными ладошками. Напоследок, сорвав пучок травы, протёр ботинки и ощутил себя вполне нормальным человеком. Всё это время Петрович терпеливо стоял рядом. Вначале, он с опаской, наблюдал за моими первыми движениями. Потом, успокоился и отошёл немного в сторону, чтобы брызги не попадали на него. Присел на чащу фонтана.
– Ну вот, орёл, – довольно сказал Петрович, подавая мне рубашку, – теперь принять немного лекарства и совсем порядок будет. Пошли, вон уже Гришка прибежал.
Мы двинулись к оставленному колодцу, возле люка, которого, Григорий уже поставил два новеньких деревянных ящика, а сам сидел на третьем, смотря на нас.
– Молодец, вот теперь точно никто больше не залетит, – одобрительно сказал наставник, когда мы подошли.
– Давай чуть- чуть подлечим парня, да будем заканчивать с задвижкой. Люди-то без воды сидят, – с этими словами он протянул руку и вытащил из сумки, с инструментом, стеклянную бутылку с зелёной этикеткой, – Григорий, тару!