Инверсионный след - стр. 13
– Так точно!
– Вперёд! На Ржев! На винные склады! – Прибауток, присказок и приколов он знал несчётное количество! Одна из них – «кто не умеет смеяться, тот и летает как корова!», которая характеризовала его как юмориста и балагура, но при этом, это был лучший летчик центра. И это абсолютная правда! На спор, при ювелирной посадке он выпущенным шасси смог закрыть спичечный коробок на взлётной полосе, в присутствии свидетелей.
После небольшого перерыва в полётах рекомендовалось сначала выполнить полёт с инструктором, затем по результатам выпускать курсанта самостоятельно. Поэтому сейчас борт готовится уйти на рулёжку с двумя пилотами: курсант и инструктор. Запрыгнуть в кабину, пристегнуться, включить АЗСы5, проверка радио и СПУ6, питание, запуск двигателя, закрыть фонарь, герметизация кабины.
Все процедуры и их порядок послушно подсказывала память, руки исполняли, глаза контролировали. Всё это практически в автономном режиме, когда за спиной есть приличный налёт, всё быстро и точно. Это только кажется, что в кабине можно глаза сломать от количества приборов, переключателей, ручек, тумблеров и так далее, а уж выучить всё – просто нереально! Однако, учили абсолютно здоровых, отобранных по строгой военно-лётной комиссии, молодых людей, не лишённых способностей и памяти. Итог – ночью разбуди любого – он назовёт всё, что есть в кабине, плюс на память курсы запасных аэродромов и много ещё всякого, без чего тебя не выпустят в полёт.
– 2 24 (принято было говорить по радио именно два двадцать четвёртый), борт полсотни девять к рулению готов! – Максим запросил у руководителя полётов разрешение.
– 2 24, выруливайте!
Обороты, тормоза отпустить, контроль работы двигателя. Приятный свист работы двигателя шепчет «всё нормально, я работаю и готов съесть тонну, другую вкусного авиакеросина, ради того, чтобы мы вместе бороздили небо».
Бздык бздык, бздык, бздык, колёса стучали по бетонным плитам рулежной дорожки.
– 2 24 на взлётной!
– 2 24, взлёт разрешён! Со второго разворота сразу в пятую зону. – Кинув взгляд налево, Максим увидел череду самолётов, ожидающих взлёт, и курсанта с флажком регулировщика. Почему-то вспомнился уникальный и печальный случай на первом году обучения: курсант с северной столицы, Валера Пиликов, был назначен дежурным на рулении. Также ожидая начала полётов ранним утром, он прилёг в траву и неожиданно проснулся от того, что услышал гул двигателя, вскочил и попал боком на штырь ПВД7 рулящего к взлётке борта. Приёмник воздушного давления точно копьё вошёл под рёбра прямо в сердце. Он умер на руках у Чибы, который первый прибежал на место происшествия…
«Блин, не надо перед полётом об этом», – подумал Максим. Суеверия среди лётчиков передавались от опытных к молодым поколениям вместе с опытом и навыками.
– Как понял, 2 24?
– Два двадцать четвёртый понял, после второго в пятую зону.
– 2 24, взлёт!
– Поехали, мы сегодня первые – ожил СПУ (внутренняя связь в самолёте). – Инструктор устраивался поудобнее в кресле, в задней кабине.
Обороты двигателя на максимум, тормоза отпустить, пошёл, родной! Самолёт резво побежал по бетонке, пилотов вжало в кресла, двигатель был после ремонта в ТЭЧи8 и развивал даже чуть больше положенной тяги.
Скорость 175 км/час, ручку на себя, контроль тангажа, отрыв от земли. Стук колёс о бетонку исчез, самолёт начал набирать высоту. Шасси убрать, закрылки тоже на место. Контроль операций, не забывая про распределение внимания. Можно скорректировать маршрут и отправляться в зону.