Ину-Лат. Диверсия в городе - стр. 9
– Кто ты? И что тебе нужно?
Голос был звонкий, сочный, и по нашему говорил почти как я.
– Где мой слон?! – брякнула я, не раздумывая.
Ну а что. Бог там или не Бог, а слон важнее. Богов, если подумать, в каждой деревушке по пятку. А слон у меня один.
– Слон? Божество задумалось, – что есть «слон»?
– Ну слон – это слон. Как объяснить то?! Это жи-вот-ное такое. По слогам сказала, чтоб понятнее…
Солнце молчало. Слушало, чуть склонив голову на бок.
– Большоооое. Ага. Прям выше тебя даже.
Солнце смотрело, сквозь прорези маски, блестели зрачки глаз. Мне показалось, глаза улыбались, хохотали даже.
– Ну с ушами еще. Вот такими.
Я и показала, для наглядности. Мол вот какие уши. Вышло смешно. Да. Наверное.
Божество расхохоталось и наконец сняло маску.
Под маской оказалось обычное человеческое, ну или почти человеческое лицо. Мужское. Может даже и красивое. Не знаю. Мне сравнивать не с чем. Мужчины в нашей деревне смуглы и черноволосы, рано седеют и быстро старятся. От работы. Да и джунгли. В джунглях нельзя быть ленивым, нельзя быть спокойным, беспечным. Хищников много. В городах, правда, говорят, не лучше. Там свои звери…
Божество без маски носило светлые волосы, коротко стриженные, что тоже мне непривычно. Ибо, как говорится в древних сказаниях, срезая волосы, срезаешь свой ум. Ума у Божества было немного, видимо поэтому оно не знало, что такое "слон". У Божества были ярко синие глаза, и красиво очерченные губы, нос как нос, чуть уже чем надо, и только.
– Так что такое "слон"? – спросил мужчина, – это, наверное, то вредное большое вонючее животное, которое сейчас спит в моём грузовом отсеке?
Я насупилась, и ничего Мамо не вонючий, сам он такой. А мы, между прочим, каждую неделю в реке. По два часа. Я и травкой его и щеткой. А уж душ Мамо сам себе обеспечит. Ну и мне заодно.
Мужчина подошел ближе, и я на всякий случай отскочила на шаг, присела, готовясь в случае чего ударить или бежать. Он словно и не заметил. Шагнул решительно, коснулся пальцами подбородка, повернул голову вправо, влево, вверх, словно корову брал на рынке. Там так же вот смотрят. Оценивающе. Хорошо хоть пальцами в пасть не полез. То есть в рот. А пальцы то… Только сейчас я обратила внимание на его руки. Сильные. Вон как крепко держат. Синяки наверняка будут. Пальцы длинные, тонкие. А между пальцами тонкая такая пленочка, наподобие перепонки. Когда пальцы сложены, то и вовсе не видно, а когда вот как сейчас, в растопырку, очень даже заметно. Фу. Мерзость. Наверное, что-то такое отразилось на моем лице, потому что глаза мужчины сразу стали злыми, колючими, а рот сжался до тонкой линии.
– Ты тот самый мальчишка акробат с холма? Хорошо. Станешь учиться – высоко поднимаешься. В цирке. Моего императора. Если, конечно, уберешь свои дикарские замашки. А то же ведь цирк, говорят, страшное место. Слабаки долго не живут.
И тут я, вспомнила и задохнулась от нахлынувшей боли:
– А на фига вы меня вообще взяли?! Я что, просила?! И уже не сдерживаясь, бросилась в бой. Не ожидавший нападения, мужчина покачнулся и попытался отстранить меня, но куда там. Я вцепились в плечи, кусалась и царапалась. Ну по крайней мере пыталась. Костюм, доспех, или как это называется, собранный из тонких золотых пластин, надежно спасал содержимое. А иначе это содержимое у меня бы уже подавилось своей же кровушкой. А так я только обдирала ногти и кожу, да вопила. Надеюсь, противно, чтобы хоть так уязвить врага. Враг схватил меня за руку и попытался отвести ее назад, а вот это зря. Изловчившись, я цапнула его за ладонь.