Интроверт - стр. 17
Верт ругнулся и помотал головой. Хрен бы с Кристофером и его требованием – работать аккуратно. Но до скрежета зубов Верта напрягало, что Саймон и Теон перестали выполнять его инструкции.
Перед глазами Верта даже промелькнула картина, как Саймон открывает ящик в туалетном столике, как его зрачки расширяются, как он присвистывает, увидев целую коллекцию «Ролекс», одни из которых незаметно оказываются в кармане его ветровки.
– В нашем деле анонимность превыше всего, – сухо отрезал Верт. – А по этим часам тебя легко могут найти.
– Не волнуйся, – Теон аккуратно складывал клюшку для гольфа в чехол. – Самое главное, что все прошло рóвно.
Кроме негодования Верту больше нечего было возразить. Будь его воля, он бы натыкал этих двоих носом в собственные промахи, как нашкодивших щенков.
Но сейчас стало плевать. Абсолютно. Ведь даже звезды устают светить и гаснут.
– Мы еще не закончили. Нужно дождаться, что скажет Кристофер, – процедил Верт и бегло взглянул на папку с бумагами, брошенную на пассажирском сиденье.
Верт развернул фургон и притормозил на парковке, где стояла его машина. Затем обернулся к Теону. Так, чтобы он его глаза видел. Чтобы понял, что Верт был настроен серьезно.
– Еще немного, и этот мистер подписал договор, харкаясь кровью. Он и так был согласен, зачем ты устроил долбанные соревнования по долбанному гольфу? – разошелся Верт.
Ответом на его вопрос послужила равнодушная тишина, царившая в фургоне.
– Значит так, – процедил Верт. – Нас трое. Каждый имеет свои обязанности. Моя обязанность брать заказы и контролировать, чтобы вы ничего не испортили. Капитаны не бросают свои корабли, но, видимо, я хреновый капитан, раз не могу привести в порядок команду, которая сама же тянет судно на дно своими ошибками. Поэтому я отчаливаю. Если кто-то метит на мое место – я готов дать любому из вас полный карт-бланш, – Верт вылез из фургона, громко хлопнув дверцей.
– Я не мечу на твое место, – прокричал ему вслед Саймон.
– Я себе так не доверяю, как тебе, – высунулся в окно Теон.
Верт ничего не ответил. Не оборачиваясь, он уселся в «Doodge» и завел мотор.
Его взгляд был полностью сосредоточен на дороге. Часы на приборной панели показывали почти два часа ночи. Верт открыл окно со своей стороны, и прохладный воздух с улицы проник в салон, взъерошив его темные волосы.
Был слышен гул автомобилей, из которых доносилась ритмичная музыка и чьи-то пьяные голоса. Создавалась иллюзия веселой ночной жизни, но внутри Верта не покидало удушающее чувство раздражения. Оно сдавливало, сжимало, и от этого вряд ли можно было избавиться, неторопливо катаясь по центру города.
Через несколько минут Верт летел по пустынной трассе, пытаясь отыскать успокоение в скорости. Она помогала сбросить напряжение, а сильный ветер выдул из головы все тревожные мысли. Притормозив у обочины, Верт погрузился ботинками в остывший песок побережья.
Он приехал сюда, чтобы побыть одному. Только он, и только шум океана, переходящий в умиротворенный шепот. Верт достал из багажника бутылку с ромом и вскрыл ее. Присев на капот, он смотрел, как луна создавала дорожку на темной воде, и пил прямо из горла.
Когда в бутылке осталось чуть меньше половины, Верту захотелось увидеть Оливию.
Он хотел ощутить ее тонкие руки на своих крепких плечах, сгрести ее в охапку и понять, нужен ли он ей? Такой, какой есть. Далекий до совершенства, в своих черных одеяниях, с подозрительными заработками и не менее подозрительными друзьями. Что он нужен в ее безупречном мире, в котором ее по-настоящему любят родители, в котором по всем дисциплинам высокие баллы, в котором все разложено по местам.