Интрига хранителя времени - стр. 25
– Ты когда-нибудь видел такое животное в своей жизни? – спросил один из них, высокий, темноволосый кавалер со шрамом на щеке. – Оранжевая лошадь! Подходящий скакун для тыквы!
Д’Артаньян внезапно выпрямился, и лишенный поддержки Финн снова соскользнул на пол.
– Простите меня, – сказал Д’Артаньян, помогая Дилейни снова подняться. – Думаю, этот человек смеется над моей лошадью.
– Кто смеется над лошадью, тот смеется над ее хозяином, – сказал Лукас, вспомнив, что именно в этой таверне Д’Артаньян впервые повстречал графа де Рошфора, и что человеком, только что вошедшим с группой охранников, не мог быть никто другой.
– Вы так считаете? – сказал Д’Артаньян.
– Разве вы со мной не согласны?
– Возможно, – сказал Д’Артаньян. – Но мне бы не хотелось получить еще одно недоразумение. Без сомнения, человек сказал это просто так.
– Как это «просто так»? – спросил Лукас. – Ясно же, что он посмеялся над вами.
– Действительно? Что ж, возможно, вы правы. И все же не стоит торопиться. Посмотрите, мы сидим здесь как друзья, а еще минуту назад я был готов скрестить с вами шпаги.
– Это было совсем другое дело, – сказал Лукас. – Этот человек проявил наглость и должен быть наказан.
– Возможно, вы правы, – сказал Д’Артаньян. – И все же, мне бы не хотелось сделать поспешный вывод. Да и моя лошадь, боюсь, выглядит немного забавно.
– Что ж, я не собираюсь сидеть здесь и видеть, как моего соотечественника оскорбляют, – сказал Лукас. – Вы, сир! Вы, со шрамом.
Де Рошфор посмотрел на него.
– Да, именно вы! Над чем вы смеетесь?
– Не понимаю, почему это должно вас волновать, месье, – сказал де Рошфор.
– Тем не менее, меня это волнует, – сказал Лукас, поднимаясь. – Я слышал, что вы сказали!
– Я разговаривал не с вами, месье.
– Зато я разговариваю с вами! И мне не нравится ваш смех.
– Я редко смеюсь, сир, – сказал де Рошфор, – и сохраняю за собой привилегию смеяться, когда мне заблагорассудится.
– Ну а я, месье, не позволю ни одному человеку смеяться, когда мне это не нравится, – сказал Лукас. – Я также не потерплю, когда моих друзей делают объектами для насмешек!
– Пожалуйста, Дюма, – сказал Д’Артаньян, – нет нужды заступаться за меня, это мое дело.
– Что ж, когда вы, господа, уладите это между собой, возможно, вы просветите меня, в чем именно заключается это дело, – сказал де Рошфор.
– Привязанная снаружи лошадь, над которой вы посмеялись, принадлежит мне, – сказал Д’Артаньян. – И мне не нравится, когда меня называют тыквой!
– Меня не волнует, что вам не нравится, месье, – сказал де Рошфор. – Моя голова занята более важными вопросами, и вы уже достаточно меня отвлекли.
– Боюсь, что я окажусь не просто отвлекающим элементом, месье, – сказал Д’Артаньян. Он достал рапиру.
– Ты, должно быть, сумасшедший, – сказал де Рошфор, отворачиваясь.
– Повернитесь, сир! Повернитесь или я вас убью!
– Он достал, – сказал де Рошфор своим людям. – Сделайте уже что-нибудь с этим наглым мальчишкой.
– Наглый мальчишка, да? – сказал Д’Артаньян, продвигаясь вперед. Он протолкнулся мимо одного из охранников и потянулся к плечу де Рошфора. – Я не закончил с вами, месье! Я…
Охранник, которого он оттолкнул, поднял стул и с размаху приложил его о затылок Д’Артаньяна. Гасконец рухнул на пол. Хозяин трактира застонал при виде потери второго стула за один вечер.