Интим не предлагать - стр. 14
– Может, мне с ним пожить? – вдруг сказал он.
– Где? – обалдела я.
– В конуре. Она у него просторная, места хватит.
– Спятил совсем, – фыркнула я и зашагала к подъезду.
Мое кухонное окно выходит во двор. Делая вид, что в кухне у меня накопились неотложные дела, я то и дело поглядывала туда, наблюдая за беседкой. Где-то через час Сенька кивком попрощался с друзьями и направился в сторону гаражей, я метнулась к окну и гаркнула:
– Сенька! – Он весьма неохотно приблизился. – Куда это ты собрался? – сурово поинтересовалась я.
– Прогуляюсь.
– С таким украшением на физиономии лучше во дворе сидеть.
– Да я недалеко…
– В парк, что ли? – Он, по обыкновению, стал разглядывать свои кроссовки, а я со вздохом сообщила: – Нет у него фотографии. – Головы он не поднял. – Честно, нет. Какой-то его знакомый на ней номер машины записал и унес с собой.
– Зюзя?
– Что? – опешила я.
– Фотографию Зюзя унес?
– Нет. Не знаю…
– А сама всегда говоришь, что врать нехорошо.
– Ну-ка быстро домой! – рявкнула я, теряя терпение. Сенька повиновался, устроился за столом на кухне и даже выпил чаю. Вид он имел отрешенный, и меня это здорово беспокоило. – Слушай, – не выдержала я, – этот Зюзя наверняка ее уже выбросил. А твоя девушка вполне может сфотографироваться еще раз.
– Конечно, – согласился Сенька с таким видом, что я сердито швырнула в мойку чашку и удалилась с кухни, хлопнув дверью.
Спала я в ту ночь плохо, а лишь только начался рассвет, выпила кофе и, покинув квартиру, побрела в сторону стадиона «Строитель», где в ветхой пятиэтажке проживал Петрович. Возле его дома я начала мучиться угрызениями совести: в такое раннее время к людям не заглядывают, тем более что Петрович теперь и не участковый вовсе, а заслуженный пенсионер. Чертыхнувшись, я прошла к открытым воротам стадиона и замерла в некотором недоумении. Насколько мне было известно, увлечение Петровича спортом сводилось к регулярному просмотру футбольных матчей по телевидению, но сейчас он собственной персоной суетился возле песка для прыжков в длину и что-то там замерял. Моргнув раза три и даже тряхнув головой с намерением избавиться от галлюцинаций и ничего этим не достигнув, я приблизилась, устроилась на травке чуть в сторонке и спросила, глядя на часы:
– Рановато для занятий физкультурой.
– Не спится, – бодро отозвался бывший участковый. – Да и неловко как-то, еще смеяться начнут… А ты чего в такую рань?
– Петрович, ты Зюзю знаешь?
– Зачем он тебе?
– И что ты за человек? – возмутилась я. – Никогда не ответит: да, мол, знаю или нет, не знаю, сразу вопросы задавать.
– Ну, знаю я Зюзю. Совершенно непутевый парень. Наркоман. Что с такого возьмешь? Родители у него хорошие люди, отец начальником мастерских на заводе работал, пытались его лечить, без толку. Купили ему «малосемейку» и рукой махнули. А что с таким сделаешь?
– А живет на что?
– На что они живут? Правда, ни на чем таком он ни разу не попадался.
– А какие у него отношения со Шмелем?
– Со Шмелем? – Бывший участковый отряхнул спортивный костюм. – Какие у них могут быть отношения? Валентин Владимирович у нас фигура, а Зюзя что? Тьфу… Наркоша, одним словом. Так зачем он тебе сдался?
– Так, интересуюсь. А где живет этот Зюзя?
– В «малосемейке», за универсамом. Номер квартиры не помню, первый этаж, последняя дверь по коридору, окна во двор. Навестить хочешь? Может, все-таки сообщишь, с какой целью?