Институт фавориток - стр. 56
Решив не тратить время на долгий процесс переодевания, просто заворачиваюсь в светло-зелёную простыню, которая, в силу своих размеров, легко превращается в плащ. Даже с капюшоном. Потому что привлекать к себе внимание ни чёрным одеянием (ведь нет у меня светлых платьев), ни такими же волосами я не желаю. Предпочту остаться неузнанной. А если всё же кто-то настырный попадётся на пути и пожелает выяснить мою личность...
— Ты же мне поможешь? — нежно глажу шигузути, прильнувшего к груди. Плотно запахиваю импровизированную накидку, скрепляя для надежности маленькими магнитными фиксаторами, надвигаю на лицо капюшон и выскальзываю в коридор.
Просто счастье, что цессянская служба безопасности не выставила перед моей каютой охрану! Впрочем, этим я прежде всего сама себе обязана. Потому что убедила Атиуса в своей лояльности и послушании. Ведь всё это время регулярно и послушно извещала его о своих планах.
«Ночь» на крейсере ощутимо отличается от «дня». Да, они, как и на Рооотоне, весьма условные, но всё же цессяне стараются имитировать световой режим, который имеется на их планете.
Вот и оказываюсь я в совершенной тишине и полумраке. Приятное сочетание. Настолько, что я, не желая нарушать гармонию, с непередаваемым удовольствием снимаю туфли и закидываю их в каюту. А потом босиком, бесшумно и легко, едва ли не подпрыгивая от радостного воодушевления, которое наполняет душу, скольжу в неверном голубоватом свете напольных светильников.
Как же это замечательно, когда тебя никто не контролирует! Когда ты точно знаешь, что никого нет рядом! Когда нет необходимости следить за тем, что делают другие, и искать в этом скрытые мотивы. Когда не нужно продумывать каждое слово, движение, жест, взгляд, шаг...
Шаг. Ещё один. Останавливаюсь, сообразив, что, пребывая в радужной эйфории, перестала следить за маршрутом и теперь не понимаю, куда идти дальше. Из своего жилого сектора я вышла, а во второй, где каюта дяди, не попала. Наверное, повернула не туда.
Возвращаюсь обратно... То есть мне кажется, что возвращаюсь, а на самом деле снова попадаю не в ту точку пространства, в которую хотела. В общем, теряюсь окончательно. План корабля, который услужливо высвечивается на моём коммуникаторе, не шибко помогает. Указателей нет, и мне никак не удаётся сориентироваться и определиться с местом нахождения. Я как в воду глядела, когда цессянке на однообразие коридоров и стен жаловалась.
И даже помощи попросить не у кого — я ведь не в технической части корабля, а в жилой. Тут покой пассажиров никто не тревожит. Тем более ночью.
Постояв в раздумьях и прикинув, как именно шла до этого, я всё же корректирую маршрут и ухитряюсь выйти на развилку шести коридоров, которую мне удаётся соотнести с аналогичной на карте. Некоторое время колеблюсь, определяя правильное направление. Выбираю коридор, в глубине которого виднеется расширение с голубыми диванчиками и растениями. Я точно такое видела в прошлый раз, когда шла с Керасом к дяде, — убеждаюсь в этом, едва подхожу ближе. А дальше всё просто: второй поворот от него, ведущий в глубь сектора, третья по счёту дверь...
Прикладываю ладонь к датчику оповещения, ожидая, пока дядя мне откроет. Морально готовлюсь к очередной порции колкостей, насмешек и нравоучений, однако приятно удивляюсь, когда дверь просто приглашающе раскрывается, а за ней не оказывается никого.