Институт фавориток - стр. 25

— Так это... — Подружка теряется, вероятно, только сейчас поняв, что я не в курсе. — Он же тебя сопровождает на Цесс.

Рука Тижины выскальзывает из моих пальцев, и девушка исчезает в темноте. А я со вздохом возвращаюсь к созерцанию суматохи и хаоса. Вот так, Дейлина. Думала, станешь свободной от опеки? Как же! Теперь у тебя два надсмотрщика. Псевдолюбовничек и дядя. А во всём, уверена, статус фаворитки виноват! Виноват? Да, виноват. Но он же меня и спасает! Сказал бы цессянин, что хочет видеть меня женой, пришлось бы нам танцевать, и у меня вообще не осталось бы возможности что-то изменить. А к надзору я уже привыкла.

За руку с вернувшейся подругой спускаюсь вниз, где шумиха постепенно стихает. Носильщики и багаж растворяются во тьме, окутывающей дворец, а освещение зала чуть усиливается. Так, чтобы мы могли что-то видеть, но не настолько, чтобы ослепить рооотонцев.

— Ну наконец-то! — раздражённо восклицает дядя Джаграс, срывая с головы визор и очки. Бросает на меня внимательный взгляд, замечает мою спутницу и морщится, как от зубной боли. — Тижина, вон отсюда! Хватит с Дейлины Луриты. Кстати, где она шляется? — разворачивается и одаряет гневным взглядом своего секретаря, который немедленно принимается торопливо набирать сообщение на пластине вильюрера.

— И Лурита летит на Цесс? — спрашиваю шёпотом, обнимая подружку.

— Угу... — всхлипывает та где-то у меня на плече. — А я остаюсь во дворце. Мама сказала, что договорилась и меня возьмут на должность компаньонки для Ари. Дей, мы же увидимся снова? Правда? Ты сможешь прилететь?

— Обязательно, — оптимистично говорю, хотя в том, что смогу своё обещание выполнить, у меня огромные сомнения. А когда она уходит, подстёгиваемая недовольным рыком иперианина, украдкой вытираю слёзы. Мы столько лет провели вместе, а нам даже попрощаться толком не позволяют.

Поселившееся в душе беспокойство теперь не отпускает. Дядя ведь категорически не хотел, чтобы я брала Луриту с собой. Что изменилось?

— Ах, как же изменился дворец с вашим отъездом! Стало так пусто! Мы будем скучать без вас, Джаграс. И тосковать без нашей милой Дейлины! — неприятным резонансом отражается от стен звонкий, полный трагических ноток голос. Это тётя Ари в сопровождении мужа и ещё нескольких придворных соизволила нас проводить. Её пухлые губы растягиваются в улыбке, а в глазах светится радость, которая никак не соответствует ни тону, которым сказаны эти слова, ни их смыслу. Наверное, именно поэтому дядя Ют старается побыстрее оттеснить жену и принять удар на себя.

Прощается он сухо. По-деловому. «Удачи» — единственное напутственное слово, которое я от него получаю. Он всё ещё держится гордо, в соответствии со своим статусом, но я вижу лёгкую неуверенность и скованность. Дядя Ют знает, что вскоре потеряет половину имеющейся в его руках власти. Наверняка для того дядя Джаграс и летит на Цесс — чтобы контролировать, как цессянин выполняет свои обещания. Или даже ускорить их выполнение. Последнее, кстати, крайне нежелательный для меня вариант. Мне время нужно. Сомнительно, что принц будет настолько беспечен, что вот так сразу позволит мне влиять на его личную жизнь и выбор. Завоёвывать это право придётся. Хоть пока и не совсем ясно, каким образом.

Занятая своими мыслями и планами, не замечаю даже, как с нами прощаются остальные. Как дядя отчитывает задержавшуюся Луриту. И как оказываемся на скользушке, тоже лишь мельком отмечаю. Зато в полной мере, широко раскрыв глаза, всматриваюсь в тёмное звёздное небо, в контуры гротовых поднятий, в отражения далёких светил от водной глади. Глубоко вдыхаю тёплый воздух, пропитанный влагой и привычными ароматами преющих на берегу водорослей. Мне хочется всё это прочувствовать, запомнить, зафиксировать в памяти. В последний раз. Я ведь могу никогда больше сюда не вернуться.