Инспектор земных образов. Экспедиции и сновидения - стр. 10

Миф реки есть воплощённая река мифа.

Железная дорога убаюкивает. Псевдодомашний уют. Возникновение неожиданных сообществ в купе. Налаживание первичного общения, присматривание друг к другу.

Девушка попала в купе в окружение трёх мужчин. Сначала боязно. Постепенно привыкает.

У Кирилла всё по-домашнему. Вкусная еда, много овощей и фруктов с собой.

В поезде первое дело – отоспаться, если едешь далеко.

Общение в поезде – прямой результат случайной совместности. Так или иначе, ты находишь пути непосредственного контакта. Твоя среда в купе: лицом к лицу, физиологические параметры становятся психологическими.

Симпатию или неприязнь лучше скрывать.

Симультанный ландшафт за окном.

Ты несёшься ритмично, «прямо», гарантировано вперёд. Обеспеченная ортогональность жизни в поезде.

Стоянка даёт возможность ощутить разницу миров – оседлого, статичного и кочевого, круговращающегося в своей ортогональности.

На перроне. Мороженое, пиво, чипсы. Вокзальное фланёрство пассажиров, одетых легко, по-домашнему, почти раздетых. 28 градусов по Цельсию.

Офени вдоль поезда. Огромные плюшевые медведи, пирожки домашние, варёная картошка. А на станции два часа назад были пластиковые стаканчики с черникой.

Мир линейного, работающего по расписанию, мелкого «му-равейного» железнодорожного бизнеса.

Как бы протянуть, вытянуть, расширить свою жизнь как можно большим пространством – не физическим, но метагеогра-фическим.

Перевод «физики» путешествия во внутреннее пространство.

Мужчина-проводник в вагоне: всё ему удаётся хуже, чем женщине. Жестковат, нет ауры. Обычно, даже если женщина ленива или нерадива, вагонное хозяйство всё же как-то «идёт». В вагоне нужна традиционная коммуникация, а это – приоритет женщины.

Станция Балезино. Целая придорожная индустрия, поскольку станция узловая, меняют локомотив у состава. Весь перрон уставлен мощными типовыми передвижными тележками-витринами на колёсах с шинами. В них и сувениры (ложки, лапти, шляпы), и продукты, и мороженое.

Мимо проходит загорелый коренастый мужик с монголовид-ным лицом – в синей майке с надписью «СССР» и в красных трусах.

Питание в поезде утрачивает целенаправленный ритмичный характер. Вдруг начинаешь есть или пить чай, потом надолго забываешь о еде. Увлекаешься разговором, сильно устаёшь от долгого общения. Диванчик в купе превращается в ристалище повседневной жизни.

Сменяющиеся калейдоскопично ландшафты железнодорожных перронов. Завихрения людей во время стоянок поездов. Местные, пассажиры; меланхоличные полицейские, шествующие вдоль поезда.

Эфемерность, сильная трансфигуративность повторяющихся вокзальных ландшафтов.

Край водонапорных башен. Жадно пьющие лошади-локомотивы. Ностальгия по железной дороге прошлого.

Дети, бегущие вдоль купе. Косая игра бегущих лучей заходящего солнца, пронизывающего открытые настежь купе.

Рыжая пластиковая бутыль кваса «Красная цена», пламенеющая на купейном столике в закатных просветах.

Каменск-Уральский. Лёгкий город с жесткими ребятами.

Берега реки Исети, природа внутри города. Компактный прогулочный кораблик.

Ты узнаёшь горы по рассечённой узости распластанных долин.

У палатки на берегу Зюраткуля. Ты опрокинут горой надвигающегося покоя.

Огромное голое пузо пассажира из соседнего купе. Иногда оно выглядывает из купе, а самого хозяина не видно.