Инспектор Лосев - стр. 100
– Значит, не успела записать. У нас же тут сумасшедший дом, а не работа. Вы же видите.
– Выходит, простой недосмотр?
– Боже мой, ну конечно! У меня и сегодня с самого утра невыносимая мигрень.
Вера Михайловна прикладывает ладони к вискам, и на суховатом лице ее отражается страдание.
Нет, она больше ничего не скажет. И к откровенности расположить ее невозможно. Тем более что она прекрасно понимает, что откровенность сулит ей одни неприятности.
– Видите ли, Вера Михайловна, – говорю я тоже весьма многозначительно. – Мы не случайно заинтересовались этим гражданином. Он замешан в весьма неблаговидных делах. Поэтому «сверху» вам звонить о нем не могли. Это первое. Теперь второе. Раз уж мы им заинтересовались, то в конце концов все раскопаем, как вы понимаете. Если вы не расскажете мне все, как было, вы нам, конечно, помешаете, но…
Тут я вынужден прерваться. К окошечку подходит интересная молодая особа и, нагнувшись, говорит:
– Мама, я тебе принесла…
Но тут же растерянно умолкает. Ибо Вера Михайловна бросает на нее весьма выразительный взгляд и при этом подчеркнуто безразличным тоном говорит:
– Хорошо, хорошо, Инночка. Оставь пока. Я же понимаю, тебе тяжело с такой покупкой идти еще и в продуктовый магазин. А Стасик все равно после работы зайдет ко мне. Я ему передам. Так каждый хороший муж должен поступать. Не правда ли?
Молодая женщина натянуто улыбается и, торопясь, передает Вере Михайловне довольно объемистый пакет.
– Спасибо, мама. До свидания. Спешу.
В первый момент я лишь рассеянно прислушиваюсь к их разговору, хотя реплика Веры Михайловны рассчитана целиком на меня. Я не сразу могу понять, чем привлекла меня внешность подошедшей женщины. И только спустя какое-то мгновение я наконец догадываюсь: на ней под расстегнутым модным пальто с очень красивым меховым воротничком надета прелестная голубенькая кофточка, как капля воды похожая на те, что были украдены у Николова.
Я забыл вам сказать, что одну из этих кофточек я решил показать Светке. Это было недели две назад. Увидев ее, Светка всплеснула руками.
– Ой, Витик, где ты достал эту прелесть? – воскликнула она. – Мама, посмотри, что Витик принес! Это, наверное, французская, да?
Она торопливо приложила кофточку к себе, потом кинулась смотреться в зеркало.
Словом, впечатление было сильнейшее. Мне даже стало неудобно перед Светкой за всю эту сцену. Но впечатление усилилось еще больше, когда я сообщил, что кофточка эта нашего производства. Светка сначала не поверила, потом отыскала метку фабрики и наконец заявила, что никогда ничего подобного в продаже не видела. Кофточка оказалась дефицитнейшей вещью, и мне было страшно неловко объяснять Светке, что в данном случае она выступает только в качестве эксперта.
И вот сейчас я снова вижу такую же кофточку на этой молодой особе. В обычное время я бы не придал никакого значения подобному факту, но сейчас случай особый.
Впрочем, мысли об этой кофточке отвлекают меня лишь на какое-то мгновение, после чего я уже довольно внимательно прислушиваюсь к происходящему разговору, и мне, конечно, бросается в глаза его натянутый и не очень естественный тон. Как и явное смущение обеих женщин, вызванное присутствием постороннего человека, то есть меня. Застигнутые врасплох, они не очень искусно разыгрывают передо мной этот спектакль.