Иной мир. Разведчик - стр. 5

Желающих не нашлось. Широкоплечий, довольно усмехнувшись, сказал:

– Всё как обычно, уже надоедать начинает, никакого самопожертвования. Пакуем их, мужики, нам это мясо до полудня на границу с Украиной надо доставить, а затем ещё и в портал запихать…

Последнее, что сохранилось в памяти Максима, была погрузка всех пленников в старый автобус, сопровождавшаяся криками и ударами. Не все были согласны ехать в неизвестность, но после физического воздействия несогласных не осталось.

ДТП было серьёзным и его последствия не заставили ждать. Стоило автобусу тронуться и Макс поплыл. Всю дорогу, пока их везли, он то терял сознание, то ненадолго приходил в себя, чтобы опустошить желудок от скопившейся в нём крови и желчи. Другие пленники пытались помочь ему, но толку от помощи не было. Началась игра в лотерею. Он либо выживет, либо помрёт по дороге.

Осознав себя сидящим, Макс сильно удивился. Готовился сдохнуть, но вопреки самому себе пока что жил. Кто-то неумелый поливал его водой, а сильно шершавые руки оттирали лицо от крови. Тошнота, жестокая до безумья, вот-вот должна была перейти в рвоту. Голова болела так, словно вместо мозга в ней теперь работала циркулярка. Тело почти не слушалось и отвечало на любое малейшее движение тупой болью.

– Не пойму я, Серёга, кто его так избил. Не руками и ногами били, и не прикладом. Может его к тачке привязали и по земле проволокли? Или, кто их знает, снегоходом переехали…

Голос говорившего показался Максу смутно знакомым, но вспомнить что-либо об этом человеке он не смог. Память упрямилась, она не желала подчиняться.

– Ты тише, тише говори, дурак! Снегоход он, сука, вспомнил! Весна сейчас, дебил, снега нигде не найдёшь! – шёпотом проорал неизвестный Серёга, тоже со смутно знакомым голосом. – Нам его помыть сказали, а не расследовать причины. Услышат, что болтаем, в такое же чучело каждого превратят! Я вообще сомневаюсь, что у Ефименко шансы выкарабкаться хоть какие-то есть. В больничку его надо, а больнички нам в ближайшее время судя по разговорам не светит. Помрёт старлей, хрен ему такое пережить без помощи врачей!

Попытка открыть глаза не принесла результата, запёкшаяся кровь склеила их основательно. Открыв рот, Макс начал жадно пить бегущую по лицу воду. Человек, умывавший его, радостно закричал, но при этом сумел не повысить громкость голоса выше шёпота:

– Лёха, он пьёт, он в себя приходит, не всё так плохо! Макс, слышишь меня? Старлей, ты кивни, если с соображалкой всё норм! Нам надо понять, что с мозгами твоими, не улетели ли они! Кивай же, ну кивай, кивай старлей!

– Отмыли? – властно спросил обладатель хриплого голоса и тут же сам ответил на свой вопрос: – Вижу, что не до конца, плохо старались. Время вышло, ведите его к бухлобусу, там наш доктор. Может быть Моня что-нибудь придумает, чтобы совсем безнадёжного за черту не отправлять. Команду слышали? Выполняем!

Назвать врачом детину, который издевался над Максом, не поворачивался язык. Трупы в морге таскать, вот единственная работа в сфере медицины, которую можно было доверить столь отмороженному недодоктору.

Вколов Максу шприц в плечо по самое нехочу и выдавив его содержимое резким нажимом, детина занялся глазами и попросту разлепил их грубой силой. Убедившись, что пациент всё видит и слышит, он показал одну из функций его жирного лица: умение уродско улыбаться. В ходе этого простого мимического спектакля были продемонстрированы жутко гнилые зубы.