Иной мир. Дорога домой - стр. 5
Я открыл было рот, чтобы вновь соврать, но бабка поставила условие:
– Если соврёшь ещё раз, то я просто застрелю тебя.
– Меня зовут Никита, я русский.
Брови бабули взметнулись к небу. Ну а что я должен был ей сказать? Хочет правды – слышит правду.
– Тридцать с хвостом лет, родом из Новосибирска, фамилия Ермаков, по паспорту холостой, – продолжил перечислять я, мечтая, чтобы руки бабки свело судорогой и автомат просто упал на землю.
– Хватит, – на плохом русском сказала старушка, немного удивив меня. Рассматривал вариант, что даже в такой глуши могу встретить знакомого с моим языком человека, но шансов на это было очень мало.
– Я Сербка, моё имя Антония. – Наконец-то в голосе бабки прозвучали добрые интонации. – Мальчик Никита, сейчас ты скажешь мне, зачем пришёл к нам, и я решу твою судьбу. Либо убью, либо возьму в посёлок. Говори!
– За новостями пришёл. Плохого не замышляю, честно.
Ствол автомата сменил направление – теперь смотрит в сторону земли. Предохранитель щёлкнул, не выдержав напора старческих пальцев, и оружие повисло на сильно укороченном ремне.
– Ты не врёшь, Никита. Пойдёшь со мной, но при одном условии – разряди своё оружие, таковы наши правила…
Бабка сказала «таковы наши правила», а это значит, что живёт она точно не одна. Есть в поселении ещё кто-то, я уверен в этом, потому что просил Рагхара привести меня туда, где живут люди. Множественное и единственное число этот здоровяк различает, ошибиться не должен был.
Полная разруха – всё, что можно сказать о пяти саманных лачугах. С расстояния запустение не так бросалось в глаза, но вблизи… Лучше просто промолчать.
– То, что грязно, ты внимания не обращая, это маскировка, – пролаяла бабуля, продолжая держать отличный темп ходьбы, который даже для меня был великоват. Не дойдя до первой лачуги метров сорок, она остановилась, повернулась и быстро рассказала: – У нас военное положение и сегодня моя очередь сторожить покой деревни. Я блики твоего бинокля на горе заметила и думала, что лазутчик вражеский объявился. Деваться было некуда, пошла брать. Взяла тебя и удивилась, ведь никогда не видела, чтобы автомат к рюкзаку прицеплен был, такое самоубийству равносильно. Пока дотянешься в случае опасности… Пока отцепишь… Убьют ведь много раз! Подумала, что новоприбывший ты, Никита, но в глаза посмотрев поняла, что ошиблась, давно ты в этом мире живёшь. У тебя много секретов, это мне сразу стало понятно. Необычный ты гость, непростой. Права старушка?
Слегка кивнув, я показал в сторону домов и спросил:
– Военное положение, говоришь? От кого оборону держите, бабусь? От старости?
Старушка шутку оценила и засмеялась. Смех у неё уникальный, если лопатой по бетону скрести, то звук один в один получится. Озвучивать сравнение не стал, но улыбки сдержать не смог.
– Тони, ты с кем там болтаешь?
Старик, выбравшийся из ближайшей лачуги, давным-давно попрощался со зрением, оба глаза беленой затянуты. Из одежды на нём совсем ничего, в костюме Адама ходит. По акценту, который я научился неплохо отличать, могу сказать, что островитянин, англичанин. Рагхар, проказник, ты куда меня привёл? В престарелый бордель?
– Тони, ты чего, оглохла, я слышу, что ты не одна, кто-то дышит сильнее тебя!
Ну да, конечно, слепой дед с отличным слухом и бабка, которая всегда знает, когда ей врут. Дом престарелых для супергероев-нудистов какой-то, а не хлипкое поселение. Рагхар, я просил людей, а не пенсионеров в обороне!