Иномирянка для министра - стр. 16
Нейзалинда из-за запертой двери требовала, чтобы я оплатил её счета у ювелира и модистки. Пыталась выставить меня виновником этих непомерных трат: что передо мной хочет красоваться и моё сердце растопить. Словно моё расположение зависит от одежды и украшений.
И эта жена тоже будет прятаться за дверью. Обоснованно.
Прикрыв глаза, снова постучал.
Она не ответила.
Боялась или не понимала меня.
Сердце билось часто-часто.
Стиснув ручку, потянул. Дверь не поддалась.
– Открой, пожалуйста, – попросил я.
Опять молчание. Пришлось коснуться замка пальцами и послать импульс Тлена. Несколько мгновений спустя язычок замка осыпался прахом и я, отойдя в сторону, начал приоткрывать дверь.
В меня ничто не прилетело, не было криков. Так тихо, словно в комнатке с документами никого нет. Но напряжение браслета мешало поверить в столь счастливое разрешение проблемы.
Свет проник в комнатку, озарив коврик, стеллажи с папками. Кресло. И сидевшую в нём девушку с огромными от ужаса глазами. Сердце защемило.
На ней почему-то была мужская одежда необычного кроя. Девушка смотрела снизу вверх, обхватив прижатое к груди колено руками, и словно молила о пощаде.
– Ты должна пойти со мной, – сказал я.
Она отозвалась невразумительным набором звуков.
Чужой язык. Что ещё ожидать от иномирянки? Следовало обдумать ситуацию, но направленный на меня молящий взгляд отвлекал. Отвлекала вся она своей непристойной одеждой, красивым лицом и растрёпанными волосами, которые хотелось поправить.
Тишина давила. Я прошептал:
– Что же с тобой делать?
Накрыл глаза ладонью.
В первую очередь следовало незаметно вывести девушку отсюда и запереть дома. Никто не должен знать, что я воспользовался изобретением Лавентина и женился непонятно на ком.
В бюро слишком много обычных людей, которых не ограничишь чёткими рамками магического контракта, да и на улице двое-трое соглядатаев точно есть, ведь от моего брака зависит, буду я дальше министром внутренних дел или нет, и контакты с незамужними женщинами строго отслеживаются.
Если покажусь с этой странно одетой девушкой и увезу её к себе, то после доклада Лавентина в научном собрании станет очевидно, на ком я женился. О репутации разумного политика сразу можно будет забыть. Даже самый дикий мезальянс можно смягчить, представив в романтическом свете, но в моих обстоятельствах это невозможно.
Я идиот. Надо было думать не о выгодах этого эксперимента, а о потерях в случае неудачи.
Опустил руку. За время, пока размышлял, девушка не шевельнулась. Я опустил взгляд в пол.
Она казалась нежной и хрупкой, но она непредсказуема. И с ней не договориться, ведь языка она не знает.
Пойдёт ли она со мной?
Я бы на её месте не пошёл.
Надо что-то делать. Быстро. Но ни магией, ни чисто физически её принудить я не могу – браслеты не позволят.
Вздохнув, направился к стене возле письменного стола, отжал рычаг, распахнувший бар. Хорошо, что глава бюро открывал его передо мной и Лавентином, не пришлось просить о помощи. Из всего содержимого выбрал графин с розовой минеральной водой, налил в хрустальный стакан.
«Она не будет пить, – думал я, высыпая из капсулы, спрятанной в булавке галстука, белый порошок. Он вспенился, мгновенно растворяясь в жидкости. – Не будет».
И всё же понёс стакан в каморку. За это время жена не вернулась в свой мир и не попыталась убежать. Смотрела на меня взглядом загнанного зверька. Не шелохнулась, когда я навис над ней и протянул стакан.