Иногда они умирают - стр. 36
Сегодняшняя дорога не слишком отличалась от вчерашней. Те же подъемы, спуски, водопады, ручьи, сбегающие в реку, колонны нагруженных эбо, носильщики, трекеры, идущие в Намаче и обратно в Лукулу, пыль, жара, периодически сменяющаяся холодом, льющимся с ледников. Дорога перестала казаться моим подопечным необычным приключением, превращаясь в тяжелую, утомительную работу. Монотонность ходьбы лишь немного скрашивали редкие сценки из жизни местного населения.
Тиссу развеселили две женщины, которые сидели у реки, совсем рядом с дорогой, и красили волосы хной с таким спокойствием и сосредоточенностью, словно находились в салоне красоты или в собственной ванной.
Стайка чумазых местных детей выпрашивала подношения в виде конфет и шоколадок. Несколько полураздетых молодых людей мылись в водопаде, не обращая внимания на прохожих.
Среди трекеров встречалось немало любопытных личностей. Например, три дамы из Ямато в черных одеждах и длинных перчатках неторопливо шествовали по тропе, и каждая держала над головой круглый бумажный зонтик. Затем мимо нас на предельной скорости промчалась группа северян, судя по светлым волосам, бледной коже и высокому росту, – губы у всех были серо-стального цвета из-за помады, защищающей от ультрафиолетовых лучей, и зрелище эта компания представляла собой совершенно ирреальное, вызывающее научно-фантастические ассоциации.
Но самой интересной стала встреча с местной девушкой. Обычно кайлатки не отличались особой красотой – широкоскулые, с плоскими лицами, приплюснутыми носами, плохими, неровными зубами и грязно-серой кожей. Но эта была удивительно хороша. Трудно было отвести взгляд от утонченных черт лица, нежной, ровной кожи и глаз редкого бирюзового цвета. Одежда девушки – длинное платье с рукавами до середины предплечий из тонкой сине-зеленой материи – казалось воздушным, струящимся. Она не несла на себе груза, что вообще являлось редкостью в Кайлате – женщин здесь было принято нагружать так же, как и мужчин. Перед ней следовал белый эбо с двумя аккуратными корзинами, притороченными к бокам. Но больше всего моих спутников поразили сложные узоры из крошечных сапфиров на ее висках, веках и скулах, золотые нити на шее. Орнаменты из топазов разного оттенка обвивали запястья, поднимались к локтям, теряясь под рукавами. Все эти украшения сверкали, переливались, искрились на солнце, окружая ее поистине неземным сиянием.
– Красотка, – одобрительно произнес Джейк, провожая кайлатку взглядом.
Дик тоже промычал что-то лестное, соглашаясь с боссом. Тисса спросила с жадным любопытством:
– Как на ней держатся все эти камни? Неужели каждый раз, выходя из дома, приклеивает их заново? Надо будет попробовать сделать что-нибудь подобное. Мне тоже идут сапфиры.
А я вспомнил, как несколько лет назад, разбирая архив Уолта, нашел в нем фотографию, вырезанную из какой-то старой книги. Изображение было черно-белым, не очень четким, но даже на нем можно было различить сотни драгоценных камней, покрывающих руки, шею и лицо местной красавицы, массивное золотое украшение, лежащее на ее лбу естественно, словно часть кожи, и тяжелые серьги, свисающие с мочек ушей. На оборотной стороне снимка почерком моего друга было записано размышление о том, как кайлатцы высоко ценят женскую красоту и стремятся подчеркнуть ее природной красотой камней.