Инквизитору здесь не место - стр. 6
***
— Я вас ждала, — капюшон посетительницы был тем же самым, но голос и рост другим. На этот раз чутьё подсказало, что это именно та, кому мне настоятельно рекомендовала помочь её высочество Шалия.
— Ваша служанка уже была у меня пару дней назад.
Я указала на стул, не вставая с места. Пусть я вынуждена кланяться аристократкам высшей крови на людях, в моём кабинете они всего лишь просительницы.
Вошедшая без колебаний откинула капюшон, явив моей скромной обители свой сиятельный лик, и присела на табурет, не выразив недоумения сим неподобающим её сану предметом.
— Она передала мне ваш наказ. А вам передали мой. Я должна избавиться от того, что вы видите.
— От чего конкретно, ваша милость?
Посетительница подставила одну щёку, выждала секунду и медленно повернула голову, смотря вниз.
— Следов болезни.
Знать Больдорской империи была особой касты: светловолосы, светлоглазы, при этом кожа имела особый оттенок, который придворные поэты прозвали цветом «яркой лилии, выбеленной солнцем». Почти белый, но с лёгким оттенком желтизны.
Это плюс для тех, кто перенёс оспу: следы от болезни легко припудрить.
Но в этом случае что-то пошло не так.
— Видите, что со мной сделала зараза!
Она подняла глаза и пристально посмотрела, почти не моргая. Говорила так, будто выступала перед собранием или зрителями, достойными её драматических пауз. И осанку держала соответствующую.
Сколько ей? Лет тридцать, не больше тридцати пяти, а сама императрица по сравнению с нею плохо обученная манерам служанка.
— Я была в беспамятстве, лет в двенадцать, няньки не уследили, мои ногти почти расчесала язвы до крови.
— Но почему пришли лишь сейчас? Я уже два года в столице, вряд ли вы обо мне не слышали.
Несмотря на то что принцесса Шалия рекомендовала мне госпожу Лонгрен как самую честную особу, я хотела убедиться, что это не проделки Святого ордена, чтобы уличить ведьму в незаконном использовании магии. Время от времени они проводили такие рейды, дабы императору не пришло в голову подсократить ряды святош. И влияние ордена на все сферы светской жизни заодно.
— Не хотела отдавать то единственное, чем меня наградил Бог — я могу говорить неправду, но собеседник, как он ни был опытен, этого не заметит.
Она на минуту отвела глаза, сглотнула, а потом снова уставилась немигающим взглядом змеи.
— Нельзя же самой выбирать, какой способностью пожертвовать?
— Нет. Моя магия выбирает, что у вас забрать, я не смогу её контролировать.
— Так и думала.
Тонкие губы превратились в нитку и сразу сделали её старше. Усталой.
— Хотите спросить, зачем мне красота? Слышала, что вам обязательно знать причину, — длинные ногти цвета крови царапнули отполированную поверхность моего нового стола. И сказать ничего нельзя, эти аристократы всегда жаждут показать, что я им не ровня. Пыль под их ногами. — Я замужем, богата, но мой муж влюбился в ту, чью семью обязан протежировать. Юная Элоиза свежа, но не совсем красива.
Ага, вероятно, ослепительно прекрасна. Если соперница говорит о ней с такой жалостью, что даже прослезиться хочется, значит, девица вне конкуренции. Зависть тому виной, моя просительница даже позеленела лицом.
— Хроин всегда хвалит её за ослепительную чистоту кожи.
Тут госпожа Лонгрен достала из кармана плаща платок, украшенный вензелями её рода, повернула белоснежную ткань так, чтобы я непременно разглядела монограмму. Поднесла к глазам и прослезилась.