Инквизитор - стр. 5
В возрасте десяти лет отец – не мой, а церковный – решил, что я должен посвятить себя Богу. Он говорил, что мне уготована великая судьба, если я ступлю на верную стезю и буду совершать праведные поступки.
– Вы согласились?
– Конечно. Я был молод.
А еще наивен, глуп и эгоистичен.
Рафаэль, тогда он был еще просто отцом, привел меня в церковь. Он научил меня всему, что я знаю, внушил ложь вместо истины и захватил мой разум. Он сделал меня безумцем, так же, как и тысячи других мальчиков с улицы.
Когда я стал ходить туда каждый день, мой отец отвернулся от меня. Он стал кричать, и с каждой новой ссорой наши отношения становились все хуже. Я не мог более оставаться в том доме и ушел.
Рафаэль взял меня под свое крыло, поселил в церкви. Его ласковые речи всегда успокаивали меня.
Я начал молиться Богу. Я не знал, что просить у него, просто повторял заученные слова, сложив ладони вместе. Рафаэль говорил, что знание придет само, нужно лишь открыться ему. Но, сколько я ни пробовал, мой разум оставался пуст. Это злило меня, и порой я ломал от отчаяния мебель.
Тогда отец позволил мне спуститься в подземелье церкви. Знали ли люди, приходя помолиться, какое зло царит у них под ногами? Сомневаюсь. Люди предпочитают видеть правду, только когда им это выгодно. Никому не интересны чужие страдания.
Я впервые видел, как горит ведьма. Мне нравилось смотреть, как ее плоть чернеет и покрывается пламенем, рассыпаясь в пепел. Зло должно было быть уничтожено.
Рафаэль видел во мне потенциал, он сам так сказал. Каждый раз, показывая мне страдания пойманных женщин, он рассказывал, сколько плохого они совершили, какие чудовищные заклятия наложили. И я уповал на их боль. С каждой сломанной костью, с каждым криком я чувствовал наслаждение и дрожал от переизбытка чувств.
Тогда отец стал тренировать меня. Я никогда не думал, что священники могут быть бойцами или воинами. Но длительные тренировки и голодание изменили мое мнение. Я стал солдатом, мои руки и ноги окрепли, все тело закалилось. Мне не была страшна боль, я сам стал болью.
Он привел меня в Круг. Оказывается, в подземельях можно узнать столько нового… И мы учились. Там были такие же мальчишки, как и я. У них не было дома, не было семьи, были только они сами. Могу с уверенностью сказать, что я был прилежным учеником.
Рафаэль стал моим ангелом. Он стал отцом, братом, другом, защитником. Но более всего он был палачом. Каждый день от его слов погибали ведьмы. Я стоял рядом с ним, наблюдая, как он поджигает факелом костер. Я громче всех кричал проклятия вслед девушкам.
А они приходили и уходили. Ни одна ведьма не покинула зал суда невиновной. И я был счастлив.
Наступила весна моего шестого года обучения. Дороги размыло от тающего снега, на улицах все чаще слышались зазывающие крики торговок, пахло цветами.
В тот день у меня было прекрасное настроение, и свою темную рясу я вычищал с особым усердием. Рафаэль говорил, что во всем должен быть порядок. А иначе на земле наступит хаос, и человечество себя изничтожит.
Одевшись, я съел кусок черствого хлеба – все, чем нас в основном кормили, – и отправился на утреннюю молитву.
– Адам, сегодня обещали вести с другой стороны! – раздался веселый голос.
Это был мой друг, такой же послушник, как и я. Тяжело найти настоящих друзей в таком проклятом святом месте, и сейчас я не могу с уверенностью сказать, что Чейз был мне настоящим другом или товарищем. Мы просто выросли вместе, мечтая добиться высокого звания и признания народа.