Индекс Франка - стр. 44
Они прошлись по телу пациентки хлоргексидином, собирая ошмётки эпидермиса со лба, щёк, шеи, груди, рук. Живот и ноги практически не пострадали.
– Лампасить не надо? – уточнил Кириллов. – Циркулярных ожогов вроде нигде не вижу.
– Не надо, – покрутив руки и потрогав пальцы, решил Михаил. – Тёплая. Думаю, и завтра ничего не вылезет.
– Хорошая «трёшка», – сказал из-за спины Платонова Лазарев. – Что спина?
– Смотрим.
Они повернули Светлану сначала на один бок, потом на другой – на спине было не всё так страшно, но тоже процентов пять-шесть третьей степени. Лена подложила марлевую рубашку, завязала её на груди, потом быстро и аккуратно забинтовала руки.
– Я, конечно, не лезу со своими советами, но ей, кажется, окулист не помешает, – сказал Балашов. Закончив с остальным, Платонов с Москалёвым ещё раз осмотрели лицо и синхронно кивнули. Но офтальмолог мог здесь быть только завтра, поскольку в штате ожогового отделения, да и больницы в целом, он был не предусмотрен.
– Катетер мочевой поставьте сейчас, чтобы в клинитроне не корячиться, – сказал Кириллов. – Давайте, давайте, не тормозим!
Спустя пару минут Свету уже выкатывали в сторону реанимационного зала ожогового отделения. Следующим в операционную въехал её отец. Он к этому времени от промедола немного затих, глядя по сторонам беспокойно-удивлённым взглядом.
– Зомби-апокалипсис, – глядя на него, сказал Кириллов. – У него вся семья чуть в пожаре не погибла, а он мне в коридоре о прелестях самогона рассказывает. Мол, пить надо не магазинное. И по его логике выходит, что я его понять должен… Да подождите вы! – одёрнул он Платонова с Москалёвым, готовых уже мыть пациента. – Дайте нам уколоться нормально, живодёры!
– Живодёрами нас Балашов называет, не отбирай у него это право, – Виктор уже держал наготове ножницы. – Давайте подключичку…
– Да вас как не назови… И не подключичку, а центральный венозный доступ, – возмущённо ответил Кириллов. – Вы ж не в деревне, а в федеральном центре, коллега! Иглодержатель, – и он протянул руку анестезистке. – Сейчас один шов, и он в полном вашем распоряжении.
– А в коридоре веселье продолжается, – сказал Лазарев. В перерыве между наркозами он вышел всё-таки нормально покурить. – У мамаши семейства, возможно, инфаркт. Я вызвал к ней сестричку от функционалов, ЭКГ сделать – так она мне плёнку показала. Я, конечно, не кардиолог, но тропониновый тест сразу заказал.
– Вызывайте из терапии вашего консультанта, – прокомментировал Кириллов. – Мы наркоз ей и так давать не планировали. Разбирайтесь, что с ней. Звоните Шубиной, пусть в курсе будет. Может, и сама придёт. Хотя когда такое было…
Алексей Петрович вышел в предоперационную. Платонов, в этот момент занимающийся ожоговыми ранами, машинально прислушался.
– …Да, у нас массовое поступление… Семья, три человека. И у мамаши ЭКГ нехорошая… Нет, я сам смотрел, глазом… Она меньше всех пострадала, что характерно. Придёшь? А кто придёт? А она вообще как?.. Нет, я понимаю, что у тебя, как и у меня, все врачи самые лучшие… Да, тропонин уже взяли. Это минут двадцать, наверное… Хорошо, ждём… Сейчас же это дело вполне легальное, – неожиданно сказал Лазарев, вернувшись в операционную. – Я имею в виду – самогон гнать.
– Вполне, – Виктор поднял вверх правую руку пациента, позволяя Лене забинтовать её. – Лишь бы не на продажу делали. Для себя.