Инай и Утёс Шести Племён - стр. 41

Парень ощутил, как воздух вокруг него вдруг стал плотнее, будто сама река попыталась втянуть его к себе. Но он удержал равновесие, сжимая в руке их дар.

– Иди, Инай, – прошептала Чера, отпуская его руку.

– Тебя ждут другие испытания. Захочешь увидеться – будем рады, – добавила другая.

Их фигуры начали растворяться в прозрачной глубине, но их глаза ещё несколько мгновений смотрели на него, как если бы они пытались утащить его в свои бездонные миры. Случись всё это ночью, Инай не знал, смог бы он справиться со страхом. Черы ушли. Вода вновь обрела прежнее спокойствие, оставив только тишину и едва уловимый след смеха. Инай медленно брёл обратно к знахарям, сжимая в ладони дар от чер – гладкий камень, холодный и тяжёлый, будто заколдованный кусок самой реки. Его пальцы слегка ныли от ледяного напряжения, но он не ослаблял хватку. На коже всё ещё ощущался странный холод, который напоминал о недавней встрече, но с каждым шагом он становился слабее, словно оставался позади, вместе с водой. Ветер, дувший с леса, принёс запахи мха и сухой травы, и это стало первым признаком возвращающегося спокойствия. Он вдохнул глубже, чувствуя, как лёгкий аромат разгоняет остатки вязкого страха. Под ногами мягко пружинила влажная земля, изредка поскрипывал сухой лист, а сквозь верхушки деревьев пробивались редкие лучи солнца, падая на его плечи. Каждый шаг всё дальше уводил его от реки, и с этим расстоянием что-то в нём менялось. Его сердце, ещё недавно сжимающееся в тревоге, теперь билось ровнее, а пальцы начали ощущать тепло, исходящее от камня, будто тот, освобождённый от воды, становился другим. Где-то впереди показались очертания первых домов знахарей, и в душе Иная появилось чувство облегчения. Он не знал, что этот камень означал, но знал одно: он прошёл испытание. Когда Инай вернулся к знахарям, Цветимир ждал его в конце тропинки, у входа в деревню.

– Ты прошёл первое испытание, – сказал он, принимая украшение из рук Иная. Его голос был ровным, но в нём звучало одобрение. – Но впереди тебя ждут новые.

Инай молча кивнул. Позже, уже под вечер, его привели к дому старца. Дверь, вырезанная из цельного ствола дерева, была покрыта резьбой: узоры из переплетённых корней и ветвей уходили вверх, словно дерево, из которого она была сделана, продолжало расти. Когда дверь тихо распахнулась, скрип напоминающий шёпот, открыл узкую тёмную комнату, наполненную ароматом высушенных трав и пряным запахом древесного дыма. В углу, возле угасающего очага, сидел пожилой мужчина. Его лицо скрывал глубокий капюшон, который, казалось, становился частью тени в комнате. Старец не спешил говорить. Он поднял руку, длинные пальцы которой выглядели, как старые корни дерева, и жестом пригласил Иная подойти ближе. Когда он заговорил, его голос был тихим, но глубоким, как эхо, отзвуки которого, казалось, уходили в самое сердце комнаты.

– Моё зрение исчезает, это духовная слепота,– произнёс он, не глядя на Иная. Его голова оставалась чуть наклонённой вперёд, как будто он всматривался в неведомое. – Я теряю магический взор, которым был связан с этим миром. Найди лекарство, способное вернуть мне то, что уходит. Я прошу каждого проходящего, но пока никто не принёс мне рабочее зелье.

Он перечислял ингредиенты один за другим, и с каждым названием перед глазами вставали образы, всё более пугающие и недостижимые. Казалось, каждый из них скрывал за собой испытание, требующее не только храбрости, но и почти невозможного везения. Старец добавил, что приготовить зелье нужно в персиковых песках, что перед темнянскими землями, под светом полной луны. Инай озадаченно кивнул. Старец протянул ему небольшой мешочек, сделанный из мягкой ткани, и кивнул в сторону выхода.