Имперские истории - стр. 4
На кухне вначале не обрадовались посетителю, но, услышав приятный звон медяков о разделочную доску, поварская братия стала более снисходительной к протертым на коленях штанам и драным рукавам старенькой рубахи клиента. В кармане у молодого человека имелось и серебро, и золото, но юноша прекрасно заучил негласное правило странника: «Достоинство высыпаемых на стол монет должно соответствовать степени потрепанности дорожного костюма». Нищий, расплачивающийся серебром, сам обвиняет себя в воровстве или в душегубстве.
Вожделенно вдыхая пары тушеной капусты и горячего мяса, юноша поспешил вернуться в закуток, естественно, соблюдая на обратном пути все те же меры предосторожности.
Хоть гном и выглядел небогато, но расплатился серебром. Миска с едой скрылась в его непропорционально широких ладонях, а ложка замелькала с умопомрачительной скоростью. Ни плохая погода, ни назревающая за соседним столом драка не могли испортить аппетита низкорослого крепыша. Последовал его примеру и юноша. Горячая пища попала в желудок, и по телу теплой волной прокатилась приятная нега. Горло уже не болело, дышать стало легче, а одурманенная болезнью голова прояснилась. Внезапно ощутившему, что жизнь прекрасна, юноше захотелось поговорить.
– Меня Нивелом кличут, – представился юноша и застенчиво улыбнулся поперхнувшемуся компаньону.
– Кличут только собак, а людей и гномов называют, – проворчал гном, выплюнув под ноги крупный кусок капустной кочерыжки, попавший ему не в то горло. – А вообще, паря, не лез бы ты ко мне. Не дело человеку с гномом якшаться.
– А я и не лезу, – обиженно произнес Нивел, – просто до утра еще долго, если уж за одним столом оказались…
– …то почему бы языками не почесать, – продолжил мысль юноши гном, пристально смотря в зеленовато-серые, по-детски наивные глаза собеседника. – Ну что ж, если хочешь поболтать, болтай, только учти, я о себе ничего рассказывать не буду, ни к чему это…
– Как знаешь, – пожал плечами Нивел. – Надеюсь, я не буду слишком докучлив, если поинтересуюсь твоим именем? А-то неправильно как-то получается, ты меня за свой стол пустил, совет мудрый дал, а я и поблагодарить-то кого не знаю.
– Толку-то от твоей благодарности… – огрызнулся гном, но после недолгого молчания все-таки решил удовлетворить любопытство приставучего подростка. – Можешь называть меня Пархом, полностью мое имя тебе все равно не выговорить.
– Как хочешь, но у меня вообще-то слуховая память хорошо развита, можем попробовать.
– Ну, попробуй, – недоверчиво усмехнулся гном и произнес нарочито медленно, почти по слогам: – Пархавиэль Зингершульцо.
– Постой, уж не потомок ли ты тех Зингершульцо, что… – Юноша не договорил, осекся под суровым, настороженным взглядом гнома, исходившим из-под хищно прищуренных век.
– Что-то с тобой, паря, не так… Ох, чую, не так ты прост, как хочешь казаться, – прервал гном затянувшееся на пару минут молчание, в течение которого оба неотрывно смотрели друг другу в глаза. – С виду бродяжка бродяжкой, одежонка вся рваная, а за ужин с мясом заплатить смог. В доверие ловко втираешься, слова мудреные знаешь: «слуховая память»… «хорошо развита», – передразнил Пархавиэль, – да и об истории Махакана где-то слышал. А ну, признавайся, ты, случаем, не дворянчик какой в бегах?! Мне неприятности с законом ни к чему!