Империя Зла - стр. 17
Глава 5
Я все еще временами чувствовал себя странновато, не на месте. Понятно, что на каждого вельможу по толпе челяди, и чем вельможа выше по рангу, тем челяди больше. На самых верхах у вельмож челяди столько, что они сами уже не знают, чем заняты.
Если повара готовят жрачку, медики закупают целые институты для обслуживания одного-единственного человека – президента, то я чувствовал себя не то наемным менестрелем, не то шутом. И когда все горбатились над законами, указами, проектами, кодексами, я бродил как дурак по кабинетам, только что не копался в носу. Коган ехидно величал меня серым кардиналом, а иногда, забывшись вроде бы, обращался ко мне как к Суслову, идеологу последних десятилетий советской власти. Но я-то знал, что, в отличие от твердокаменной идеологии тех лет, у нынешнего правительства идеологии пока что нет, а есть только жажда удержать страну на плаву…
И пока что никто не знает, как надо, понятно только, как не надо, да и то… Чистая душа Коломиец напирает на опыт предшественников, мол, что люди во все века те же, меняются только одежды. Даже не знаю, говорит ли в нем леность, нежелание что-то понимать и изучать. Все-таки проще одеть на нынешнего слесаря мундир лейб-гвардейского офицера и полагать, что вот уже знаешь жизнь восемнадцатого века. А ныне вроде бы боевой генерал после провала защиты Белого дома не только не застрелился, как поступил бы лейб-гвардеец, но смиренно отсидел символический срок, поцеловал туфли победителя и принял где-то в провинции доходную должность!.. И все по-прежнему подают ему руку, мир теперь таков: что генерал, что слесарь… Не говорю, что плох. Просто мир теперь таков.
Или же Коломиец повторяет как попугай… ну, насчет смены одежки – вообще-то любой народ состоит на 99% из попугаев, только у людей это зовется звучным словом «конформизм», – совершенно не вдумываясь в смысл. Таких псевдомудрых откровений масса, они прижились только потому, что звучат красиво, глубокомысленно. В обществе себе подобной полуинтеллигенции можно ронять эти сентенции, и все довольны, ведь на самом деле такие же чиновники 14-го класса, претендующие на звание тайных советников.
Когда я намекнул Коломийцу, он ощетинился:
– Назовите хоть один пример такого глубокомысленного откровения!
– Да хоть сто, – ответил я любезно. – Вы только что брякнули, что без знания прошлого нельзя знать будущее. Вы в самом деле уверены, что знание прошлого хеттов… или даже Древней Руси, что к нам совсем близко… даже знание прошлого времен Екатерины Второй как-то поможет разобраться с проблемами Интернета, экологических катастроф, добычи нефти или конфликтов с применением ядерного оружия, узнать будущее компьютеризации и космических полетов?
Коломиец открыл рот, складки на лбу углубились, лихорадочно ищет ответ, а всеслышащий, как Моссад, Коган злорадно:
– Зато звучит как красиво! Глубокомысленно! Можно повторять и повторять, и всякий раз вид будет мудреца, и никто не плюнет хотя бы под ноги. Это же надо: без знания прошлого… Да, сразу видно, Россия – страна непуганых идиотов.
– При чем тут Россия? Я впервые встретил это изречение в трудах Экклезиаста!
– Русский! – заявил Коган уверенно. – Тогда русские бежали от репрессий Колоксая. Они всегда бежали… Если вашим филологам дать эту жидовскую фамилию, то сразу найдут русские корни. Слонов же нашли?