Империя тишины - стр. 5
Рядом с ним я чувствовал себя оборванцем в своем тренировочном костюме, хотя, по правде говоря, его одежда была довольно скромной: обычный зеленый хлопок, но такого яркого оттенка, что казался живей самой листвы.
Старый схоласт хотел еще что-то сказать, но тут двойные двери со стуком распахнулись, и в зал вошел Криспин с волчьей ухмылкой на лице. Мы с братом были абсолютно не похожи: он высокий, а я низкорослый; он крепкого телосложения, а я тонкий, как тростинка; у него широкие скулы, а у меня узкие. Однако при всем этом наше родство нельзя было отрицать. Одинаковые черные как смоль волосы, мраморная кожа, нос с горбинкой, круто изогнутые брови и лиловые глаза. Совершенно очевидно, что мы оба были продуктом одной констелляции и наш геном создавался по одному и тому же шаблону. Палатинские дома – великие и не очень – прилагали неимоверные усилия, чтобы знающие люди могли определить принадлежность к тому или иному знатному дому по наследственным особенностям лица и строения тела с такой же легкостью, как по гербу на одежде или по цветам на знаменах.
Сразу же за Криспином вошел внушительный, как скала, кастелян сэр Феликс Мартин, одетый в кожаный дуэльный камзол с закатанными выше локтя рукавами.
– Ого! – заговорил он первым, подняв руку в перчатке. – Ты уже здесь?
Я вслед за Гибсоном шагнул им навстречу:
– Просто решил разогреться, сэр.
Кастелян, наклонив макушку, поскреб спутанную копну черных с проседью волос.
– Ну что ж, очень хорошо, – одобрил он и, заметив моего учителя, воскликнул: – Тор Гибсон! Странно видеть вас в такой час не в клуатре.
– Я искал Адриана.
– Он вам нужен? – уточнил рыцарь, заложив большие пальцы за ремень. – Мы должны заниматься.
Гибсон быстро покачал головой и согнулся в полупоклоне перед кастеляном:
– Я могу подождать.
С этими словами он вышел. Дверь закрылась за ним с приглушенным «бум», разлетевшимся по сводчатому залу. Криспин сразу спародировал походку ссутулившегося, подавшегося всем корпусом вперед Гибсона. Я свирепо посмотрел на него, и брат был настолько любезен, что изобразил на лице смущение, потирая ладонями угольно-черный ежик волос.
– Щиты на полную мощность? – спросил сэр Феликс и негромко, сухо хлопнул в ладоши. – Очень хорошо.
В легендах почти всегда героев обучает искусству боя какой-нибудь перегревшийся на солнце отшельник, доморощенный мистик, который заставляет учеников гоняться за кошками, чистить повозку или сочинять стихи. Говорят, что в Джадде мастера меча – маэсколы – тоже занимались всем этим, и могли пройти годы, прежде чем им разрешали просто прикоснуться к мечу. Но только не я. Мои занятия с Феликсом Мартином сводились к утомительной, бесконечной муштре. Много часов в день я проводил под его присмотром, обучаясь владеть своим телом. Никакой мистики, только долгие однообразные упражнения, пока атакующие и защитные приемы не станут такими же легкими и естественными, как дыхание. Среди палатинов Соларианской империи – как мужчин, так и женщин – умение владеть оружием считалось одним из главных достоинств не только потому, что многие стремились получить рыцарское звание или поступить на службу в Имперские легионы, но и потому, что дуэли были прекрасным клапаном, спускающим давление обычаев и предрассудков, которые в противном случае могли вскипеть настоящей вендеттой. Таким образом, от любого отпрыска любого знатного рода можно было ожидать, что рано или поздно он возьмется за оружие, чтобы защитить свою честь и честь своего дома.