Империя тишины - стр. 45

Отец в конце концов заметил меня и положил вольфрамовый стилос на стол из черного стекла, взмахом руки отключив голографический проектор. Свет шел из-за его спины, и лицо оставалось в тени. Он долго молча смотрел на меня.

Прошла целая эпоха, прежде чем он произнес:

– Садись.

Я помедлил немного, две-три секунды, не больше. Отец пристально наблюдал за мной, неподвижно, безмолвно. Пришлось уступить, и я опустился на низкий стул с полукруглой спинкой напротив антикварного кресла, обитого красной кожей и отделанного бронзой. На какое-то мгновение в комнате установилась ядовитая тишина, словно бы растягивающая время невидимыми пальцами. Я выдерживал паузу. Терпение – общее качество для всех пэров и даже всего сословия нобилей, но у меня в запасе был целый день, а отец, несомненно, готов был выделить для нашей встречи не так уж много минут. Я мог позволить себе роскошь терпения, а он – нет.

– Зачем ты отправился в город? – спросил он.

– Что?.. Никаких тебе: «Как ты себя чувствуешь, Адриан? Ты в порядке, Адриан?»

Плечи мои напряглись, словно в ожидании удара. Я заметил, как седые волосы на висках сэра Алистера сверкнули на солнце серебром.

– Разумеется, ты в порядке, мальчик, поэтому я и откладывал наш разговор. В нем нет смысла, если ты не в порядке.

– Мог бы и навестить меня.

– Ты не ответил на мой вопрос, – пренебрежительно сказал отец.

– Я возвращался домой…

Не дослушав меня, лорд Алистер перевел взгляд на глянцевый глобус в дальнем углу стола. Это была дорогая вещь, из тех, что собирают коллекционеры, – с подсветкой в режиме реального времени, по двадцатишестичасовому периоду вращения Делоса, и с изящной голограммой меняющегося облачного покрова.

– Возвращался. Домой.

Каким-то образом каждое мое слово в его устах превращалось в обвинение. Одурманенный лекарствами, я тем не менее старался не уступать ему. Он не повышал голос. Почти никогда не повышал. Но от этого казался еще более грозным.

– Ты хотя бы знаешь, во сколько нам обошлась твоя авантюра?

– Авантюра?

Мой голос дрогнул, я резко подался вперед, так что одежда на моей груди раздулась колоколом, и повторил:

– Авантюра? На меня напали!

Лорд Обители Дьявола забарабанил пальцами по крышке стола, смахнул несколько листов пергамента. Наверное, это были контракты или жалобы вассалов. По-настоящему важные документы до сих пор писались от руки.

– Преступники арестованы и переданы для наказания Капелле.

Я поднял левую руку, чтобы ему был виден возвращенный мне перстень-печать.

– Не сомневаюсь. Ты срезал кольцо прямо с пальца бедного придурка?

Отец усмехнулся:

– Если простолюдин причинит вред одному из нас, наш дом перестанут бояться. Сейчас все иначе, чем в древние времена. Мы правим сами, по своему усмотрению. Не как правительство, не от имени народа и с его согласия. Власть принадлежит лишь нам, понимаешь? И принадлежит лишь до тех пор, пока мы способны ее удержать.

– Повиновение из страха перед болью, – презрительно бросил я, вспомнив Гибсона.

– Запомни, мальчик, только так человек может держать под контролем собаку.

Он откинулся на спинку кресла, смяв красную кожу обивки. Я последовал его примеру и уставился в окно на грунтомобили, проезжавшие под нашим акрополем, и еще дальше, на белые паруса в гавани.

– Так что ты сделал? – спросил я с горьким чувством в груди, в глубине души ожидая, что он выжег целый городской квартал или оставил черный оплавившийся кратер на том месте, где жили мои обидчики.