Империя боли. Тайная история династии Саклер, успех которой обернулся трагедией для миллионов - стр. 14

. В некоторых высших школах, например в Йеле, документы абитуриентов-евреев помечали буквой H[98] – от Hebrew, «еврей». Мортимер, который первым предпринял попытку поступления, обнаружил, что фактически попал в черные списки в связи со своей национальностью. В Соединенных Штатах не нашлось медицинской школы, готовой принять его. Поэтому в 1937 году он поднялся на борт теплохода[99], купив самый дешевый билет, и отправился в Шотландию, чтобы учиться в Медицинском колледже Андерсона в Глазго. Через год его путь повторил Рэймонд.

Многие американские евреи, лишившись доступа в университеты в собственной стране, получали медицинское образование за границей. Но в том, что Саклеры, покинувшие Европу всего парой десятков лет ранее, чтобы искать счастья в Соединенных Штатах, уже в следующем поколении были вынуждены вернуться в Старый Свет в поисках равного доступа к образованию, присутствовала некая извращенная ирония. Обучение и пребывание Рэймонда и Мортимера в Шотландии было оплачено их старшим братом. Жили они бедно, в съемной квартире, где было холодно, поскольку уголь для отопления распределялся по карточкам, и питались в основном консервированной фасолью. Но оба брата полюбили шотландцев за их человеческую теплоту[100] и остроумие. Правда, надолго они там не остались: после того как Германия в 1939 году вторглась в Польшу, братья были вынуждены прервать обучение в Шотландии, и в итоге для них нашлись места в Мидлсекском университете[101] в Уолтеме, штат Массачусетс – неаккредитованной медицинской школе, которая отказалась вводить еврейские квоты и впоследствии стала составной частью Брандейского университета.

Вот так после войны Морти и Рэй вместе оказались на практике в больнице Фар-Рокуэя. Братья были умны и честолюбивы. Мариэтте они нравились. Пусть практика давалась интернам нелегко, но в Саклерах чувствовалась joie de vivre (радость жизни, жизнерадостность), которую молодая женщина не могла не оценить. Природа наделила братьев диаметрально разными характерами: Морти был горяч и вспыльчив, склонен к едкому сарказму, а Рэй отличался уравновешенностью и рассудительностью. «Рэймонд был миротворцем[102], – вспоминал их общий знакомый, Ричард Лезер. – А Мортимер – гранатометчиком». Несмотря на разницу в цвете глаз и волос, братья были очень похожи, так что иногда они подменяли друг друга в больнице[103]: один выдавал себя за другого, отрабатывая смену.

Однажды вечером после особенно напряженной смены интерны решили устроить небольшую вечеринку[104] в одной из незанятых палат больницы. Они принесли с собой выпивку и, сняв белые халаты, приоделись соответственно случаю. Мариэтта была в черном вязаном платье, и ее молочно-белая кожа просвечивала сквозь ажурную пряжу. Молодые люди пили и беседовали, а в какой-то момент начали петь. Мариэтте была свойственна стеснительность, но петь ей нравилось, поэтому, собрав всю свою уверенность, она встала лицом к присутствующим и завела песню, которую когда-то пела в Берлине. Это была французская песня Parlez-moi d’amour («Говори мне о любви») – и Мариэтта сама не заметила, как включилась в исполнение всей душой, негромко напевая грудным, сексуальным голосом в стиле кабаре.

Допевая куплет, она вдруг заметила среди присутствующих незнакомого мужчину, который сидел совершенно неподвижно и внимательно наблюдал за ней. Светлые, пепельного оттенка волосы и очки без оправы придавали его облику профессорскую строгость, и он смотрел на нее, не отводя глаз. Как только Мариэтта допела песню, мужчина подошел и признался, что ее пение доставило ему искреннее наслаждение. У него были ясные голубые глаза, мягкий голос и манеры очень уверенного в себе человека. Он сказал, что тоже врач, и представился. Его имя было Артур Саклер