Империи песка - стр. 77
Делеклюз пришел в ярость и сапогом ударил Жюля по голени. Его ногу обожгло резкой болью, однако в лице Жюля ничто не изменилось.
– Вы несете чушь, Делеклюз. Вы хотите сказать, что убили моих гвардейцев из-за своей неприязни к императору?
Делеклюз наградил Жюля презрительным взглядом:
– Не будьте глупцом, полковник. Я убил ваших солдат, потому что мы веселились, а они норовили нам помешать. Но если немного подумать… да, я убил бы их, потому что терпеть не могу императора. Да, полковник. Я бы убил любого, кто продлит дни этой гадкой империи. Ваш император убил моего отца. Сначала он украл отцовскую землю. Его барон Осман – этот великий строитель – решил, что там нужно проложить улицу. И ради улицы он отнял у моего отца жизнь. Отнял все: дом, магазин, средства к существованию. По приказу барона дом с магазином снесли, на их месте проложили улицу, а под улицей – сточную трубу, чтобы удалять из Парижа королевское дерьмо. Поганая улица ценой жизни моего отца! Он взамен не получил ничего. Ни денег, ни объяснений, ни другой работы, чтобы как-то компенсировать его потерю. Ничего! Когда отец вздумал протестовать, власти посмеялись ему в лицо. Никакой суд не брался его защищать. Он бродил по улицам, требуя справедливости, и его застрелили, словно бездомную собаку, а труп бросили гнить на той самой улице, пока мать не нашла его и не увезла. Улица и труба с дерьмом, оплаченные жизнью моего отца.
Делеклюз надолго припал к бутылке. Если до сих пор он не был пьян, похоже, теперь он собирался напиться. С минуту он молчал, глядя на луну и погрузившись в раздумья. Вдалеке слышалась артиллерийская канонада; гул войны, обошедшей их обоих стороной.
– Слышите, полковник? Это пруссаки дают пинка под зад нашей армии. Они победят в этой войне, полковник. Они уже победили. Бисмарк и его долбаные планы – он делает для нас то, что мы не смогли сделать сами для себя. Он вонзит шип своего шлема прямо в задницу Луи-Наполеона и избавит нас от лишних хлопот. – Делеклюз снова приложился к бутылке. – Если бы мог, то поубивал бы вас всех, но этого я никак не могу. Я отправлюсь в лес убивать пруссаков, поскольку этим сейчас и должен заниматься. Их я ненавижу еще больше, нежели толстую задницу империи. Больше, чем ненавижу вас. Но я не в состоянии убивать их в достаточном количестве, а вы и ваши подонки слишком слабы, чтобы это делать. И в конце концов пруссаки победят.
– Что вы намерены сделать со мной? – спросил Жюль.
Чувствовалось, вопрос увел Делеклюза далеко от поляны. Глаза капитана остекленели. Он долго не отвечал, и Жюль подумал, что Делеклюз не расслышал вопроса. Но затем капитан вернулся к действительности и посмотрел на полковника. В лунном свете глаза Делеклюза лихорадочно сверкали.
– Поскольку мы взяли вас в плен, я много размышлял над этим вопросом, полковник. Конечно, думал я и о казни на месте. Я бы мог попросту оставить вас в доме, освежить керосином и угостить сигарой. Я почти так и сделал. Почти. Но потом подумал: это была бы слишком почетная смерть для такого напыщенного мерзавца, как вы. Кто-то решил бы, что прекрасный, благородный и храбрый полковник погиб в сражении. Такого я допустить не мог. Я не мог оставить ваших детей с уверенностью, что их отец был героем, погибшим на войне с пруссаками. Мне, полковник, было бы тошно, если бы они так думали, ибо героев в вашей империи нет. Идолов полным-полно, но не героев. – Делеклюз приложил руку ко лбу. – А затем мне в голову пришла мысль, и она была подобна грому. Я человек простой, но даже я не мог не восхититься красотой этой мысли. Вы превосходное орудие для моей мести. Спрашиваете, что я намерен с вами сделать? Я намерен отдать вас в руки ваших же офицеров. – Он улыбнулся. – Я отправлю вас в Шалон! Прямиком туда, и пусть ваши псы вас и терзают. Я отправлю вас туда и добавлю небольшое развлечение, которое наверняка сделает вашу жизнь интересной, хотя бы на какое-то время.