Императрица-Попаданка - стр. 7
Зато личной жизни она не имела вовсе. В связи с таким темпами в работе и хобби, жила после развода с мужем, одна и не могла завести себе не только животинку, но даже цветов на подоконнике, потому что и те требовали заботы и внимания. А их ей не хватало - то командировки по работе, то езда на природу. К тому же её внешность не вселяла в мужчин желание даже переспать. Вот охотиться, потом хряпнуть по стаканчику с устатку, можно. Но чтобы в постель… как-то не очень.
Анна все понимала и вначале даже плакала, особенно после измены мужа с её же секретаршей, длинноногой худощавой блондинкой, а потом «положила на это», как говорится и всё встало на свои места. С тех самых пор у нее в помощницах были только пожилые матроны. А так, на всякий случай!
После первого аборта еще школьницей, когда вынуждена была идти замуж "по залету", она навсегда попрощалась с идеей заводить ребенка. К тому же от кого? Того самого родного и любимого еще не было даже на горизонте, а просто от кого-то или от базы данных не хотела. Потом, по истечении времени вообще отказалась от этой мечты и успокоилась.
- Мне грозит одиночество в старости? Не страшно! Надо только тщательно подготовиться, - постоянно говорила она своей многодетной сестре, гладя по головкам своих племянников и племянниц. – А все остальное вот им оставлю! – улыбалась она, откликаясь на смех детей и даря им роскошные дорогие подарки.
Сестру свою младшую она любила. Всегда и во всем ей помогала. Особенно когда та рожала детей почти через год-два.
- Сколько уж Бог пошлет, столько и буду рожать, - смеялась та всякий раз на удивленные или же презрительные взгляды холеных женщин в офисе, где работала в собственной с сестрой корпорации старшим бухгалтером.
Её осуждали за спиной, но и завидовали. Хотя чаще саркастически улыбались, говоря, что она отдувается за свою старшую сестру.
- Той Бог не дал, вот эта и старается, - кривились они, когда речь заходила о самых известных сестрах в не только в коллективе, но и, пожалуй, и в мире. О них писала пресса даже такой газеты, как английская «таймс» да еще и с фото обеих.
В корпорации, кстати, трудились целыми кланами. И хотя семейственность вроде как осуждалась, здесь же, наоборот, поощрялась, так как каждый отвечал за каждого. Все же семья – великое дело! Особенно это было заметно, когда устраивались корпоративные праздники. За столами сидели целыми семьями, и всем было весело и уютно. Но иной раз приходилось разбирать и клановые неприязни. Войны не было, но теплые места добывались чуть ли не в сражениях. Правда, чаще всего заканчивалось без кровопролитий. Но так было везде, где существовала конкуренция – двигатель прогресса. А уж интриги были постоянны. Куда от них деться!
Мужа Анна выгнала, так как не могла простить предательства.
- Ну, зачем же тайно изменять, прятаться, лгать, изворачиваться! – кричала она в гневе супругу, когда узнала о его изменах. – Можно было поставить меня в известность и делать это открыто, без подлости и вранья!
Расстались глупо и мелочно. Он выторговал себе квартиру, ту в современном дизайне, которую они построили по своему заказу. Сама осталась в небольшой тесной «двушке», но в самом центре столицы.
Старинный дом в Лаврушенском переулке был темен и хмур, как и время его перестройки где-то в конце восемнадцатого века. Был переулок тупиковым, а стал сквозным. Три этажа этого каменного здания были вначале предназначены для проживания одной семьи. По тамошним временам это было даже не слишком свободно, а даже скромно. Потом стал доходным домом, потом заселили после революции бездомными беженцами, сделав из одной комнаты две, а то даже и три, разделив хилыми перегородками. Потом не раз перестраивали внутренние помещения, внося изменения в планировку целых этажей. Свои тридцать шесть метров её семья получила в период послевоенный разрухи, где-то в пятидесятые годы. Там же родилась и выросла их мать, там же росли и они, окончив ту же школу, находящуюся за пару кварталов. Там же начали и свой бизнес.