Императорский отбор - стр. 48
– Оружие последних клириков, – старик с интересом прищурился. – Именно им мы принудили упырей к миру и порядку.
– Я… – впопыхах прикинул, что можно говорить, а что стоит умолчать, – выстрелил из него. Письмена засветились, а вместо пули вылетела золотая искра.
– Этого не может быть.
– Но это было. Зачем мне врать?
– Где теперь револьвер?
– Забрали следователи.
– Хм… – наставник в задумчивости сжал кончик уса. – Для владения таким оружием нужен столь же мощный дух и колдовская сила. Ни у Трофима, ни тем паче у тебя такой силы нет. В лучшем случае ты бы посветил дулом, как фонариком. Но выстрел… исключено. Если же ты каким-то образом развил в себе невиданный талант – покажи его здесь и сейчас.
– Со «здесь и сейчас» будут проблемы. Дар пробуждается только в момент смертельной опасности. Возможно, вы знаете об этом больше – потому и обратился за помощью. Хотелось бы освоить навык пораньше, а то у меня через день то дуэли, то… иные приключения.
– По словам сложно судить, я должен увидеть. Так что выкрои свободную минутку и сразись с тем жирдяем. А я понаблюдаю и прикину, что к чему.
– Ладно, – откинулся на спинку и шумно выдохнул. – Покоя мне, похоже, не видать.
– На том свете отдохнешь, – Альберт встал и взял со стола цилиндр. – Я схожу в библиотеку – поищу похожие случаи, а ты пока готовься.
Вскоре после его ухода пришла Карина, поставила передо мной поднос с закусками и отступила в сторону, сложив ладони на переднике. После побоища девушка заметно изменилась – почти перестала со мной разговаривать, избегала смотреть в глаза и по возможности старалась вообще не отсвечивать, а лицо превратилась в ту же алебастровую маску, что и при первой нашей встрече. Вот и сейчас она намылилась умыкнуть, однако я жестом остановил ее и указал на свободный стул.
– Что-то не так?
– Нет, господин. Все в порядке, – она улыбнулась, и это была самая фальшивая улыбка из всех, что я видел.
– Ты лжешь, – ответил без намека на упрек. – Ходишь второй день, как грозовая туча. Если есть что сказать – лучше говори сейчас. Держать в себе зло столь же вредно, как и яд.
– Зло ни при чем. Просто… – Карина вздохнула, набираясь решимости, – мне стыдно. И страшно. Я могла вас убить. Вы даже не представляете, сколь близко разминулись со смертью. Но еще больше недоумения вызывает ваш поступок.
– Мой поступок? – с удивлением изогнул бровь.
– Вы не стали ни стрелять, ни жечь.
– А должен был?
– Любой на вашем месте сделал бы это. Век человека короток, и потому вы так отчаянно цепляетесь за каждый вдох, столь жадны до жизни и бьетесь насмерть за ее блага. Немногие способны пожертвовать собой ради другого. Особенно если этот другой – не родич, не друг и даже не одной с ним крови. Хуже того – некогда непримиримый враг, которого считают нечистью и порождением чистого зла. Причем порой вполне обоснованно, – Карина нахмурилась и склонила голову. – Прошу прощения. Я всего семь лет, как обратилась, а позволяю себе говорить так, будто тысячу лет вампир.
– Да все нормально. Хотя кое в чем ты совершенно не права. Да, мы не родня и кровь у нас разная, но совсем уж посторонней я тебя не назову. Мне не хотелось тебе вредить – потому и рискнул.
По бледной щеке скатилась слеза, хотя девушка никак не изменилась в лице, точно капля дождя упала на фарфоровую маску.