Императорский отбор Олтгейна - стр. 31
Мы засмеялись. Обстановка была легкой и непринуждённой. Даже Зана и Боль немного расслабились.
Только стоило мне подумать об этом, как лицо Больяры скривилось и в глазах начали скапливаться слезы.
– Боль, что с тобой? Что тебя так расстроило? – участливо спросила Тара.
Магиня уже нашла подход к этой девушке, не зря живут вместе.
– Пусть это звучит странно, но я боюсь. Боюсь этой толпы. И я совсем не знаю, что говорить. Мне намного проще бежать с голыми руками на врага, чем эти выступления.
Голос оборотницы был настолько потерянным и грустным, что мы все начали думать как ей помочь.
– Боль, а что для тебя любовь? – спросила я, ведь если человек не знает, то и описать будет очень сложно.
Она посмотрела на меня и, не мигая, начала говорить:
– Любовь – это тепло родных рук, касание и нежность, защита, вечность и покой, уверенность, поддержка и опора и нежный запах, что во сне со мной.
Мы открыли рты. Вот это глубина мыслей.
– Боль, тебе просто нужно вот это сказать. То, как ты видишь и чувствуешь. Это прекрасно. – Кьяра захлопала в ладоши.
– Но я боюсь скоплений, а там будет народу больше тысячи, и никого не убьешь, если что, – не успокаивалась волчица.
– Слушай, а если тебе надеть маску? Некоторым помогает абстрагироваться. Она даёт чувство защищённости, – предложила выход я.
Девушка вздохнула и посмотрела на небо:
– Нужно попробовать. Зана, а ты не боишься?
От обращения волчицы девушка немного вздрогнула, но быстро взяла себя в руки:
– Не знаю, я никогда не была в таких ситуациях, чтобы проверить свою реакцию. Я тоже хочу прочесть стихи. Отец говорил, что у меня талант.
Тара неверящим взглядом посмотрела на девушку.
Зана говорила очень тихо и неуверенно:
– Я умею писать, а ещё читать и считать. Меня втайне от всех учил господин Тайо. Он был смотрящим в хранилище книг. Умный мужчина и очень добрый. Мы с ним занимались лет семь. Он мне рассказывал про наши миры, – погрузилась в воспоминания Зана.
И я посмотрела на нее немного другими глазами. А эта девочка совсем непроста. Молодец, осталось только убрать страх к двуипостасным и выработать уверенность в себе.
К нам в беседку забежали Мира и Ния.
– Милоры, мы просим прощения. Милора Вераль, милора Кимали, в вашу комнату кто-то заходил, мы не успели увидеть кто, только слышали смех и цокот каблуков.
Кимали подорвалась и, схватив меня за руку, пошла в сторону комнаты. Обернувшись, я увидела, что все девочки идут за нами. Приблизившись к нашим дверям, рыжая резко затормозила и схватила меня за шкирку, когда я пыталась войти в комнату.
– Эй, ты чего? – возмутилась я.
– Точно, в комнате кто-то был. По запаху вроде эльфа, но там так намешано всего – видимо, специально, – чтобы никто не почуял. Интересно, что им нужно было?
Лисичка, поставив руки на бока, направилась в комнату. Я услышала только ее расстроенный вздох. Приблизившись к соседке, не сразу поняла, что не так. На столе были разбросаны бумаги, а моих стихов нигде не было.
– Вер, давай я их покусаю, а? – посмотрела в мои глаза Кимали.
– Да не нужно, они только тоску наводили. Я их наизусть помню и всё равно читать бы их не стала. Мне нужно запороть конкурс, но сделав вид, что я старалась, – почесала затылок я.
– У вас всё хорошо, что-то пропало? – В комнату забежали девочки и хором начали выспрашивать о случившемся.