Императорский отбор, или Его строптивое счастье - стр. 16
Воспоминания так и не пришли к Хестер.
– Может, без чая поедим? – неуверенно спросила Милида. – Ты уже развесила вещи?
– Когда? Я же за артефактом ходила, – напомнила леди Аргеланд.
– Прости. – Соседка тоскливо покосилась на накрытый стол. – Где же Дженна?
– А ей кто-нибудь говорил про чай? – нахмурилась Хестер.
– Да, я потом снова ее вызвала.
Именно в этот момент в дверь постучали. А через мгновение в комнату медленно влетела короткая и широкая софа. Следом вошла служанка, в руках которой исходил паром пузатый чайник.
– Куда? – напряженно спросила Дженна. – Левитация не мой истинный дар.
– Сюда, – Хестер показала на изножье своей кровати, – впритык к постели.
– Угумс, – сосредоточенно отозвалась служанка. – Уф, все. Надеюсь, ваша волка оценит, а то обидно будет. Оказывается, мебля обратно большой становится сразу, как из хранилища ее выносишь!
Конфетке никто ничего не успел сказать, как она, догадливая от природы, сама запрыгнула на софу, потопталась и улеглась.
– Она, кажется, была больше? – сощурилась вдруг Дженна. – Мы в окно смотрели, она с лошадь размером была.
– Это тайна, – тонко усмехнулась Хестер.
– Ну, если тайна, – Дженна пожала плечами, – то тогда молчу и больше не спрошу. Ваш чайник. Он артефактный, внутри всегда кипяток, и хватит его до конца недели, потом надо будет снова воду заливать. Таких чайников меньше, чем невест, так что я ухватила для вас, пока никто другой не захотел!
– Отлично, – просияла Милида. – Хестер?
– Отдыхай. – Леди Аргеланд погладила волку, что заняла всю софу и часть постели хозяйки. – Я разолью, хотя могу тебя заверить, фарфор не лопнет. По меньшей мере этот не лопнет.
Конфетка душераздирающе вздохнула. В отличие от хозяйки, она помнила про кровяную колбасу, и потому команда «отдыхай» повергла ее в пучину страданий.
– И я помню, не вздыхай, – хихикнула Милида и вытащила из деревянного сундучка объемный бумажный кулек.
Волка начала шумно принюхиваться, и Хестер, от которой тоже не укрылся пряный аромат, с трудом подавила тяжкий вздох. Она бы всем сладостям предпочла ломоть черного хлеба и полколечка колбаски.
Но для людей к чаю были представлены колдовские сладости.
– Твердая иллюзия, – тяжко вздохнула Милида. – Чтобы сладкий вкус не откладывался на боках.
– И давно ты их ешь? – настороженно спросила леди Аргеланд. – Ты понимаешь, что рискуешь своей магией?
– Ты видишь, на кого я похожа? – тоскливо спросила Милида. – Лида-поросенок, бочонок Лида.
Хестер пожала плечами:
– Ты не поросенок и не бочка. У тебя круглое лицо, Милида, округлые покатые плечи, полная грудь, широкие бедра – но все это не делает тебя толстухой. А вот твои платья, у которых нет ни пояска на талии, ни корсета, делают тебя бесформенной грудой. Да и... Как по мне, магия дороже, чем тонкая талия.
– Щеки уйдут – и перестану, – пообещала Милида.
– Но форма лица у тебя останется той же, – настойчиво повторила Хестер.
– Не останется.
– Как скажешь, – сдалась леди Аргеланд, – но я, уволь, травить себя не буду.
Чай пили в молчании. Потом так же молча разбрелись по двум сторонам комнаты. Хестер начала вытаскивать из артефактной сумочки свои платья, а Милида… Милида продолжала трескать наколдованные конфеты.
День пролетел быстро – только устроились на новом месте, как служанка принесла две брошюрки с правилами отбора. Пока все изучили и обсудили, наступило время ужина. А там прогулка по парку, чтобы Конфетка набегалась, и сон.